ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЕРИФИКАЦИОННОЙ КОМИССИИ

Антоний МАЧЕРЕВИЧ

Р А П О Р Т

о деятельности солдат и служащих ВИС,

а также организационных военных частей, выполнявших

задания в области военной разведки и контрразведки

до вхождения в силу постановления от 9 июля 2003 г.,

о Военных информационных службах

в рамках, определенных в ст. 67 пар. 1 п. 1 – 10 постановления от

9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению

о Военной контрразведке и Военной разведке,

а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки" и других действиях, выходящих за рамки задач

государственной обороноспособности и безопасности Вооруженных сил

Республики Польша

Содержание

Вступление

1.       Потенциал служб – схема проблемы

2.       Финансы ВИС

3.       Российское проникновение: угроза для внутренней и внешней государственной безопасности

4.       ВИС используют аппарат Службы безопасности

5.       Слежка ВИС за политическими группировками

6.       Влияние ВИС на формирование общественного мнения

7.       Нелегальная торговля оружием

8.       Нарушения, связанные с защитой тендера на колесный бронированный транспортер (КБТ)

9.       Деятельность ВИС на топливно-энергетическом рынке

10.  Деятельность офицеров ВИС в Военно-технической академии.

11.  Другие нарушения в работе ВИС

12.  Операция "ЗЕН"

Заключение

Приложения

Список основных и чаще всего употребляемых сокращений

* * *

Вступление

Юридическое обоснование

Принятое 14 декабря 2006 г. постановление об изменении постановления - Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки. (Дз.У. от 2007 г., № 7, поз. 49) наложила на Президента Республики Польша обязанность довести до сведения общественности составленный   Председателем  Верификационной комиссии "Рапорт о деятельности солдат и служащих ВИС, а также организационных военных частей, выполняющих задания в области военной разведки и контрразведки, выходящие за определенные законом рамки действий этих служб.

Информация, содержащаяся в "Рапорте".

Согласно ст. 70 а постановления от 14 декабря 2006 г. "Рапорт" содержит информацию  о деятельности солдат и служащих военных специальных служб (а также лиц, сотрудничающих с ними). Она касается:

• раскрытия или использования информации, являющейся государственной или служебной тайной;
• неинформирования следственных органов о преступных действиях;
• создания препятствий для уголовных процессов и их срыва;
• применение насилия и незаконных угроз
• незаконное влияние на решения, принимаемые органами власти;
• секретного сотрудничества с ВИС предпринимателей и лиц, чья деятельность связана  со средствами массовой информации;
• дача ложных сведений с целью ведения против определенных лиц уголовных процессов или их развития;
• извлечение материальной или личной выгоды в результате вышеупомянутых действий;
•  а также иных действий, выходящих за рамки дел, связанных с обороноспособностью страны и безопасностью Вооруженных сил Республики Польша.

Как определяется в постановлении, "Рапорт" содержит также сведения о лицах, сотрудничающих с солдатами и служащими военных спецслужб и совершавших вышеуказанные действия, а также о лицах, которые склоняли к ним или облегчали эти действия.

Парламент также принял решение путем публикации "Рапорта" сделать достоянием гласности информацию о лицах, занимающих руководящие государственные должности, которые, зная о нарушающих законность действиях военных спецслужб, не предприняли действий, направленных на их прекращение.

Юридическое обоснование деятельности ВИС и ее предшественников после 1989 г.

Военные информационные службы и ее юридические предшественники   - организационные военные части, выполнявшие задания в области военной разведки и контрразведки, являлись интегральной частью Вооруженных сил Республики Польша. Задания Вооруженных сил определялись действующими с 31 декабря 1989 г. конституционными положениями, а также принятым 21 ноября 1967 г. постановлением о всеобщей воинской повинности Народной Польской Республики, согласно которой   Вооруженные силы  стоят на страже суверенности и независимости Польского Народа, его мира и безопасности.

Являясь частью Вооруженных сил, военные спецслужбы могли действовать исключительно в области обороноспособности  и безопасности Государства. Поправка к Конституции  от 29 декабря  1989 г. наложила на все государственные органы обязанность действовать исключительно на основе предписаний закона, а соблюдение законов Республики Польша было определено как главная обязанность.

Законные юридические обоснования деятельности военной разведки и военной контрразведки были установлены с принятием 25 октября 1991 г. постановления об изменении постановления о всеобщей воинской повинности Народной Польской Республики и некоторых других постановлений. Это постановление точно определяло обязанности Военных информационных служб, указывая, что они относятся только к задачам, связанным с установлением и противодействием опасности, угрожающей обороноспособности Государства и нарушениям государственной тайны в области обороноспособности. Это постановление в первый раз было применено в отношении военных спецслужб, называвшихся: Военные информационные службы. До 2003 г. отсутствовало комплексное регулирование деятельности ВИС. Постановление о Военных информационных службах , принятый 9 июля 2003 г., конкретизировал задачи этих служб, четко ограничивая их устранением опасности, угрожающей обороноспособности Государства и безопасности Вооруженных сил , а также опасности, угрожающей независимости государства, его территориальной целостности и границам. Постановление о ВИС, принятое 9 июля 2003 г. определяло разрешенные формы оперативной деятельности, связывая их во всех случаях с выполнением предусмотренных законом задач этих служб.

Не вызывает сомнений, что согласно действовавшему после 1989 г., а затем - с декабря 1991 г. законодательству, касающемуся военной разведки и контрразведки, Военные информационные службы могли вмешиваться – в предусмотренных законом формах – в общественную и деловую жизнь только в тех случаях, когда это было непосредственно связано   с обороноспособностью или безопасностью Государства.  В остальных случаях такое вмешательство было возможно – если законом такие действия допускались – только через  посредство гражданских специальных служб: Управление охраны государства, а затем – Агентство внутренней безопасности.

Каждое действие военных спецслужб, выходящее за указанные выше рамки, независимо от того, в какой период это имело бы место, являлось нарушением действовавшего законодательства и нарушением обязывающей солдат Военных информационных служб присяги, которая требует от них соблюдения Конституции.

Объект проверки и юридические основы работы Комиссии

Объектом проверки, являющейся основой настоящего "Рапорта", составленного Верификационной комиссией, были действия и поступки солдат, а также иных лиц в области, определенной в ст. 70 а  пар. 1-3 Постановления "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также о службе Военной контрразведки и Военной разведки". Они были приняты Верификационной Комиссией, учрежденной Президентом РП и Председателем Совета Министров РП на основании ст.63 пар.1 постановления и предписание Председателя Совета Министров от 26 июля 2006 г. по поводу образа действий Верификационной Комиссии, созданной в связи с ликвидацией Военных информационных служб (Дз. У. № 135, п.953). Работая на основе постановления и предписания Председателя Совета Министров, Комиссия собирала и анализировала материалы, полученные  в результате опроса солдат ВИС и третьих лиц, а также из архива и документов текущих дел, находившихся в распоряжении ВИС, Военной контрразведки, Военной разведки, ИНП (Института Народной Памяти), ЦВА (Центрального Военного Архива).

Юридическое регулирование опроса.

Верификационная Комиссия начала работу 2 августа 2006 г. До 30 сентября 2006 г.  материалы по требованию комиссии доставлялись уполномоченным представителем по организационным делам Военной контрразведки, в настоящее время – начальником Военной контрразведки. В области доступа к документам ВИС Комиссия до 30 сентября  пользовалась доступом, обеспеченным благодаря тому, что руководство ВИС было вверено заместителю министра национальной обороны. С 30 сентября доступ к архивным материалам осуществлялся через министра народной обороны (материалы специального хранения Института народной памяти и Центрального военного архива), через начальника Военных информационных служб (документы II Управления Генерального штаба   НВП и II Управления ВИС), а также через начальника Военной контрразведки (документы ВВС и III Управления ВИС). Полное описание вопросов, связанных с деятельностью Комиссии, находится в заключительном отчете о работе Комиссии, согласно ст. 70 а, пар.1 и 2 Постановления.

Юридические полномочия и ценность результатов опроса солдат ВИС.

Кроме письменных документов, взятых из архива (оперативные документы, персональные папки, документы проверочной процедуры) Комиссия использовала также документами процедуры по выяснению, составленными на основе письменных и устных свидетельств солдат ВИС и третьих лиц, а также материалами, составленными в результате их ответов при опросе Комиссией согласно содержанию ст. 67, 68, 69, 76 пар. 2, а также ст. 79 Постановления. В этом месте следует подчеркнуть, что, если письменные свидетельств подавались согласно ст. 79 –  "Тот, кто [...] засвидетельствовал неправду, подлежит лишению свободы от 6 месяцев до 8 лет", - то устные свидетельства, полученные во время опроса, не были охвачены подобными последствиями. Напротив, законодательство освободило опрашиваемого от ответственности, если перед лицом Комиссии признается в том, что дал ложное свидетельство. Опрашиваемый также не был обязан отвечать на вопросы. Третьи лица (в том числе, например, бывшие солдаты ВВС и II Управления Генерального штаба, и вообще, все солдаты, которые не намеревались поступить в новые службы) не были обязаны являться на опрос в Комиссию, а для дачи свидетельств, охваченных государственной тайной, должны были получить согласие министра национальной обороны. Этот регламент был изменен в рамках обновления Постановления от 17 января 2007 г., которое вошло в силу 1 февраля 2007 г.

Роль и значение опроса значительны. Во многих случаях   сведения, полученные этим путем, давали первый существенный сигнал, позволявший вести дальнейшие поиски документов, связанных с данным вопросом. Так было, в частности, в случае системы обучения в СССР и в других странах социалистического лагеря, в особенности - в случае операции «ГВЯЗДА»[1], проводившейся ВИС.

Подобно выглядит вопрос деятельности организованной группы, известной под названием «РОЛЕВИСКО», объединявшей политиков СЛД (Союз левых демократов) и высокопоставленных военных. Правда, вначале в сведениях на эту тему, полученных Комиссией, речь шла о группе «ЗВАЛОВИСКО», но точно описывался тот же круг лиц, механизм и объект деятельности, который в открытых позже документах ВИС назывался «РОЛЕВИСКО». Это дело наверняка еще долго бы не было найдено, если бы не сведения, полученные во время опроса, проведенного Комиссией. Его не удалось найти ни в архиве, ни в соответствующем местном подразделении, оно не было также упомянуто в списке афер, который министр национальной обороны поручил составить тогдашнему начальнику ВИС ген. Ян Жуковскосу. Солдаты, сообщившие об этом деле, имели лишь отрывочные сведения, поскольку им было запрещено заниматься этим делом. Но именно эти сведения помогли  Комиссии найти документы, составленные и находившиеся в подразделении, удаленном, между прочим, от места событий на более, чем 300 км.

Точно так же выглядели и топливные дела, связанные с аферой "Орлена". Верификационная Комиссия получила от оперативных офицеров сведения, что местные подразделения ВИС занимались этой аферой, но собранные ими сведения были заблокированы  на высшем уровне. Центральные органы ВИС притормаживали действия оперативников, а информацию на эту тему систематически не передавали другим государственным органам.

Подобно было и со слежкой за политиками, и с аферой фонда "Pro Civili", и, как следствие, с аферой, связанной с действиями группы солдат ВИС  и международных аферистов, вымогавших деньги из бюджета Военно-технической академии. Точное определение мест, где следует искать нужные документы и людей, было бы невозможным без сведений, полученных от солдат, отвечавших на вопросы Комиссии.

Также по делу нелегальной торговли оружием, особенно в связи с деятельностью некоторых офицеров, полученные во время опроса сведения сыграли значительную роль. Несомненно, однако, что самое большое значение имел этот род источников для воссоздания отношений, царивших внутри служб и для раскрытия связей личного характера, а также идентификации бытовой преступности, то есть, для понимания явления, существенным образом влиявших на форму и характер деятельности ВИС.

Юридические полномочия и ценность источников из архивов ВИС.

Основными источниками, на основании которых Комиссия проводит расследование, - это документы Военной информации, Военной Внутренней Службы, II Управления Генерального штаба НВП, а также Военных информационных служб – то есть, очередных мутаций военных организационных структур, занимавшихся в коммунистический период и  в 1991-2006 гг, в формальном смысле охраной Вооруженных сил и в широком значении - безопасностью обороноспособности. Эти документы многократно уничтожались и переходили в компетенцию очередных составов руководства служб. Известна акция уничтожения документов ВВС, проведенная в 1988-1989 гг. под руководством тогдашнего начальника ВВС ген. Эдмунда Булы[2]. Эти действия описаны в рапорте 1991 г., составленном подкомиссией Сейма во главе с депутатом Янушем Окшесиком, где указаны некоторые виновники и названа часть механизмов, сопутствовавших этим событиям[3]. Однако, существовавшие тогда политические ограничения делали невозможным полный анализ явления. Прежде всего, деятельность подкомиссии Окшесика была ограничена делами, связанными с деятельностью ВВС, и, таким образом, не касались II Управления Генерального штаба. Таким образом, рапорт Окшесика стал одним из инструментов, облегчавшим  передачу руководства создававшихся тогда офицерами II Управления ГШ Военных информационных служб. Этот рапорт никогда, впрочем, не был опубликован, и недоступен в открытых материалах Сейма, а единственный известный Комиссии полный экземпляр находится в архиве Сейма. Характерно, что этот рапорт не содержит ключевой информации, необходимой для оценки состояния архивных документов, подтвержденной многочисленными устными свидетельствами (в том числе документированного в актах дела "ГВЯЗДА"), а именно, что перед плановым уничтожением документации начальник ВВС ген. Була приказал их микрофильмировать и передал их военным службам СССР, то есть ГРУ.

Уничтожение документов и система их сокрытия после 1989 г.

Специфика перемен, произведенных в армии после 1989 г. и состоявшая в том, что были сохранены основные структуры и прежние кадры спецслужб, а также в том, что офицеры из II Управления ГШ были подчинены их руководству, - привела к тому, что не было сделано никаких выводов из картины ситуации, обрисованной в рапорте Окшесика, и, в особенности – не была предусмотрена возможность манипулирования документами в будущем.

Как следует из данных, переданных Ликвидационной комиссией заместителю министра национальной обороны, и из свидетельств, полученных Верификационной Комиссией, документы бывших военных служб и документы, в рабочем порядке составлявшиеся различными подразделениями ВИС, систематически уничтожались и укрывались. Об этом также свидетельствует рапорт комиссии Сейма по делам спецслужб, выполненный в сентябре 2003 г. и содержащий, в частности, сообщение в прокуратуру о преступлении – подделке папки оперативного дела "БЕЛЬФЕР". Идентичные действия были установлены Верификационной Комиссией по ходу анализа документов, например, IV Отдела ВИС, то есть, позже – Бюро внутренней безопасности. Это в особенности касается документов разработки политиков правых группировок и проводившихся II и III Управлением разработок, касавшихся российской агентуры.

Как в свою очередь следует из отчета Войцеха Савицкого из Ликвидационной Комиссии, начиная с 1992 г. в ВИС было начато создание целой системы, имевшей целью сокрытие существенных данных до возможного вступления в законную силу закона о люстрации. Частью этой системы было создание двух отделов параархивного характера: 26 Отдела в Управлении разведки и 35 Отдела в Управлении контрразведки, названных – для сокрытия их истинных функций – "внештатными депозитами неархивных актов". В этих отделах хранили также текущие, но на данный момент приостановленные оперативные дела особого значения, касающиеся политиков, предпринимателей, людей, связанных с экономикой, и представителей СМИ. "Внештатные депозиты неархивных дел" были местом, куда попадали документы перед предполагаемой их передачей в ИНП. Достоинством этой конструкции было то, что в случае вопроса об архивах или архивных делах можно было ответить, что это не касается материалов, помещенных в "депозитах", поскольку с точки зрения организационной структуры "депозиты" не были архивами, а дела не имели архивного характера - это давало предлог для непредъявления их органам Уполномоченного по правам человека или ИНП. Одновременно именно там хранились основные указатели, позволявшие ориентироваться в делах, переданных в архив ИНП[4].

Также после того, как вступил в силу закон об ИНП, был осуществлен план уничтожения и сокрытия документов.. Об этом свидетельствует, в частности, попытка уничтожения  путем вычеркивания фломастером личных данных  в "Книге № 12", содержавшей реестр агентуры Гданьского побережья 1970-80-х гг. Благодаря работе Верификационной и Ликвидационной комиссий было обнаружено более 1000 документов, спрятанных в помещениях ВИС, которые уже несколько лет тому назад следовало передать в ИНП.. Были также установлены факты ведения сотрудничества без регистрации, в частности, такого хранения папок с отчетом о работе и персональных папок агентов, который указывает на намерение скрыть их (это, в том числе, касается персональной папки "М", связанной с делом "ЗЕН" и хранившейся в отдельном помещении без доведения до сведения об этом ведущему офицеру)[5].

Все вместе это приводит к тому, что подлежащие проверке документы далеко не полны (это касается прежде всего всех документов, хранившихся в центральных органах ВИС. Документы, находящиеся в экспозитурах и инспекторатах, то есть. в подразделениях на местах, находятся в значительно лучшем состоянии).

Наконец, следует констатировать следующее: Комиссия начинала свою работу, концентрируясь на установлении нарушений, являющихся следствием деятельности солдат бывших ВИС в диапазоне, определенном постановлением от 9 июня 2006 г. Представленный ниже "Рапорт" относится ко все еще не законченной работе Верификационной Комиссии. Постановление от14.12.2006 г. об изменении постановления "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке" (Дзенник Устав от 2007 г № 7, п. 49) дает возможность представить очередные публикации одновременно с обнаружением новых материалов.

Верификационная Комиссия направила в Прокуратуру сообщения о совершении преступлений по следующим делам;

-        в связи с проникновением российских Военных информационных служб и с бездействием соответствующих органов, не принявших мер, направленных на устранение опасности;

-        в связи с превышением полномочий и присвоением государственного имущества с целью незаконного получения средств на финансирование спецслужб;

-        в связи с нелегальной торговлей оружием и сокрытием документов;

-        в связи с деятельностью, наносящей вред Государственному казначейству и безопасности государства путем предоставления фирме "Силтек" льгот в организованном для ВП тендере;

-        в связи с созданием резидентуры, сотрудники которой предпринимали незаконные действия при соучастии бывших, но не прошедших переаттестации сотрудников Службы безопасности;

-        в связи с нарушениями при распоряжении финансовыми средствами оперативного фонда в Краковском отделе ВИС и присвоении оперативных помещений;

-        в связи с введением в заблуждение польских государственных органов путем предоставления ложных сведений, имевших существенное значение для Республики Польша, а также невыполнением своих обязанностей;

-        в связи с нарушениями при проведении тендера на колесный бронированный транспортер (КТБ);

-        в связи с незаконной слежкой за политическими партиями;

-        в связи с ведением шпионской деятельности, наносящей вред обороноспособности Республики Польша и ее Вооруженным силам;

-        в связи с получением секретной информации от сотрудников польских министерств в обмен на материальные выгоды и с непередачей Военными информационными службами компетентным органам сведений о том, что государству угрожает опасность в области энергетических ресурсов;

-        в связи с разглашением государственной тайны и применения незаконных угроз;

1.      Потенциал служб – схема вопроса.

В 1980-х гг. военные спецслужбы ПНР состояли из двух структур. Это было II Управление Генерального штаба Народного Войска Польского (окончательно сформировавшаяся в 1951 г. зарубежная разведка) и Военные внутренние службы (преобразованные в 1955 г. из Военной информации, выполнявшие роль контрразведки и военной жандармерии, а по сути дела – армейской политической полиции). В 1990 г. из ВВС вывели жандармерию, а оставшееся включили во II Управление ГШ. Созданный таким образом орган осенью 1991 г. получил название Военные информационные службы, которые в качестве отдельного инспектората были переданы в подчинение министру национальной обороны. В 1994 г. ВИС вернулись в подчинение Генерального штаба, чтобы окончательно прейти в распоряжение Министерства национальной обороны. В 2006 г. по постановлению ВИС были расформированы и созданы две особые службы  (Военная контрразведка и Военная разведка), входящие в состав центральных органов правительственной администрации.

Организационные изменения, предпринятые на рубеже 1980-90-х гг., носили принципиальный характер. Службы все это время играли роль политического аппарата. Работа Верификационной Комиссии позволила выявить образ подлинной структуры военных служб: среди почти 10 000 действовавших в 1990 г. в Польше и за границей сотрудников этих служб 2,5 тыс. – это были люди, работавшие в центральных государственных учреждениях и экономических структурах страны. Уже только перечисление этих учреждений и числа действовавших в них агентов показывает реальный масштаб проблемы, с которой Польша должна была разобраться по обретении независимости после 1989 г. Эту задачу представляет приведенный ниже список, охватывающий 2457 сотрудников, работавших в гражданских учреждениях ПНР [6].

·         Центральные учреждения:

Совет Министров – 6

Канцелярия Сейма – 1

Министерство Иностранных Дел – 108

Государственных Институт Международных Отношений – 7

Министерство Внешней Торговли – 1

Министерство Труда – 1

другие министерства – 13

Управление по делам вероисповеданий – 1

·         Другие учреждения государственной администрации:

Главное статистическое управление – 3

Окружное горнопромышленное управление – 1

Государственный Комитет по стандартам – 2

Управление воздушных путей – 3

Управление морского хозяйства – 3

Управление телекоммуникации – 2

Таможенное Управление – 1

Управление социального страхования – 1

·         Суды и прокуратуры – 4

·         Местное самоуправление (народные советы, советы общин, воеводские управления) - 14

·         Политические и общественные организации (центральные органы):

Центральный Комитет Польской Объединенной Рабочей Партии – 2

Всепольское соглашение профессиональных союзов – 1

Общество польско-советской дружбы – 2

Объединенная крестьянская партия -1

Союз социалистической молодежи – 1

Союз сельской молодежи – 1

Союз социалистической польской молодежи -1

Союз польских студентов – 4

Центральный Комитет Демократической партии – 1

Центральный совет профессиональных союзов -1

Добровольные трудовые отряды – 5

Общество "Полония" – 3

Союз сельскохозяйственных кружков – 1

·  Вузы и учебные учреждения:

Горно-металлургическая академия -7

Сельскохозяйственные академии – 17

Медицинские академии – 10

Гданьский политехнический институт – 8

Краковский политехнический институт – 4

Щецинский политехнический институт – 18

Силезский политехнический институт – 5

Варшавский политехнический институт - 22

Вроцлавский политехнический институт – 20

Другие технические вузы – 9

Главная школа планирования и статистики – 10

Университет им. Адама Мицкевича в Познани – 7

Ягеллонский университет – 6

Лодзинский университет – 4

Люблинский университет им.Марии Склодовской-Кюри – 3

Вроцлавский университет – 6

Варшавский университет – 20

Академия физического воспитания – 3

Педагогические вузы – 3

Профессиональные учебные заведения – 7

Другие вузы – 18

·  Студенты

Зарегистрировано 342 студента; больше всего (106) – в 1987-90 гг.

·  Польская Академия Наук – 38

Научные институты – 41

·  Школы:

Лицеи, техникумы и профессиональные училища – 21

Начальные школы – 4

·  Радио- и телевизионные редакции и печать – 67, в том числе:

Радио и телевидение – 28

Польское агентство печати – 10

"Речь Посполитая" – 3

"Трибуна люду" – 4

"Штандар млодых" – 3

"ИТД" – 2

а также "Хлопска дрога", "Пшеглёнд техничны", "Спортовец", "Глос щецинский", "Вечур", "Тыгодник польски", "Радар" и другие редакции

·  Рабочий издательский кооператив "Праса-Ксёнжка-Рух" – 7

·  Художественные и культурно-просветительные учреждения, издательства и типографии – 21

·  Больницы и санитарно-оздоровительные учреждения – 34

·  Банки:

Коммерческий банк – 5

Пекао АО

Народный польский банк – 3

Другие – 2

·  Страховые фирмы – 3

·  Центральное управление внешней торговли

"Агрос" – 9

"Анимекс" – 9

"Бальтона" – 12

"Будимекс" – 6

"Хемитекс" – 3

"Цех" – 22

"Коопексим" – 6

"ДАЛЬ" – 12

"Дромекс" – 2

"Электрим" – 24

"Хортекс" – 11

"Импексметаль" – 35

"Кольмекс" – 3

"Мегадекс" – 3

"Металэкспорт" – 33

"Метронекс" – 14

"Минекс" – 15

"Пагед" – 6

"Певекс" – 1

"Полькооп" – 7

"Полимекс (Полимекс Цекоп)" – 25

"Польсервис" – 19

"Рольимпекс" – 5

"Скуримпекс" – 12

"Стальэкспорт" – 7

«Универсаль» – 19

"Варимек"» – 33

другие – 23

а также:

Польская внешнеторговая палата – 2

Полонийные фирмы – 25

Международная ярмарка в Познани

·  Коммерческие предприятия:

"Агромет" – 17

"Центрозап – 19

"Центромор" – 15

другие – 7

·  Предприятия военной промышленности:

"Бумар" – 12

"Цензин" – 1

"ЦИУ" – 3

"Интер Вис" – 1

"Стео" – 1

"Вис" – 1

·  Предприятия топливно-энергетической отрасли:

"ЦПН" – 3

Гданьский нефтеперегонный завод -1

"Нафтобудова" – 1

Другие энергетические предприятия – 32

·  Металлургические заводы и шахты, горнодобывающая отрасль:

шахты – 11

металлургические заводы – 9

торговое предприятие  «Венглококс» – 14

другие горнодобывающие предприятия – 3

·  Промышленные объединения – 7

·  Транспортные и экспедиционные предприятия:

ЛОТ – 143

ПКП – 5

ПКС – 15

"Хартвиг" – 15

Польские океанские линии – 36

Польское Балтийское судоходство – 32

Польское морское судоходство – 26

·  Предприятия, связанные с морским хозяйством:

"Дальмор" - 9

"Навимор" - 3

"Полькарго" - 10

"Польфрахт" – 8

другие фирмы морского транспорта – 6

судоверфи – 41

другие предприятия этой отрасли – 14

управления портов – 10

·  Заводы электронной отрасли – 32

Трансляционные радио- и телевизионные станции – 3

центры "ЗЕТО" - 5

·  Предприятия фармацевтической отрасли (производственные и торговые) – 4

·  Самолетостроительные заводы - 8

·  Автотракторные производственные и торговые предприятия – 15

·  Производственные предприятия разных отраслей – 189

·  Строительные предприятия – 60

·  Коммунальные предприятия – 23

·  Научно-исследовательские и проектные организации, связанные в разными отраслями промышленности, проектные и конструкторские бюро - 49

·  Бюро путешествий и туристические фирмы:

"Орбис" – 22

"Альматур" – 3

"Громада" – 3

"Ювентур" – 5

другие – 4

гостиницы – 2

·  Кооперация и жилищные кооперативы и их администрация – 38

·  Отдельные сотрудники работали, кроме того, в:

следственные органы предварительного заключения – 1

бюро трудоустройства – 1

Типография казначейства – 1

таксомоторные фирмы – 5

Институт метеорологии – 1

спортивные клубы – 3

Народный конноспортивный ансамбль – 1

Государственный монетный двор – 1

Астрономическая обсерватория – 1

учебно-подготовительные центры – 3

Государственная радиоинспекция – 1

государственное  земледельческое хозяйство – 1

государственная колония для несовершеннолетних – 1

Частная школа иностранных языков – 1

Совет материального хозяйства – 1

Районный технический надзор – 1

рестораны – 3

Станция карантина и охраны растений – 1

Пожарная команда – 1

Дом отдыха военнослужащих – 1

Вроцлавский клуб связников – 1

Союз охотников – 1

Происхождение ВИС

В 1980 г. коммунистическое правительство, осознав глубину общественно-экономико-политического кризиса, предвидело принципиальное ухудшение положения коммунистических стран и ограничение возможностей оказания внешнего влияния. Ожидалось заострение военно-политического положения, и даже считалась реальной возможность начала войны. В связи с этим перед оперативными отделами военной разведки была поставлена задача : сформулировать концепцию сохранения безопасной связи между руководством и агентурой, работающей в западных странах[7]. Был выбран план, который предполагал создание на территории полосы нейтральных стран – тянувшейся от Скандинавии до южного побережья Средиземного моря – сети акционерных обществ. Базироваться надлежало на существовавших к тому времени полонийных фирмах, но планировалось также создать новые, как и овладеть уже существовавшими зарубежными фирмами. Эти предприятия, действовавшие как легальные экономические субъекты, должны были стать секретными представительствами коммунистической военной разведки и сконцентрироваться на создании сети для передачи информации от агентуры, размещенной в западных странах советскому руководству. Предполагалось, что организация такой сети продлится до 10 лет. Предвиделось, что это мероприятие потребует больших финансовых вложений, потому что фирмы должны будут удержаться на западных рынках. В качестве составной части системы связи предвиделось также использование фирм, присылавших в Польшу посылки, и под тем же углом разрабатывалась международная система связи ТИР [8].

Комиссия в ходе работы установила, по крайней мере, четыре источника финансирования сети фирм, создававшихся разведкой ПНР, начало которым было положено уже в 1980-х гг. и продолжалось позже:

1. Это были доходы от провозившихся с запада контрабандой компьютерных частей, экспорт которых в коммунистические страны  в 1980-х гг. был запрещен "COCOM"-ом, и которые были необходимы советскому лагерю в гонке вооружений. Комиссия документировала по крайней мере два случая участия военной разведки ПНР в операции этого рода. Первый был связан с организованной в 1983-85 гг. Гжегожем Жемкой и Петром Кучиньским сети посредников, которая – по данным тогдашних следственных органов – должна была состоять из примерно ста лиц, получавших поступавшие с запада посылки с компьютерными частями. Эти посылки с большой выгодой перепродавались организованной Жемкой и его агентом (следившим за НСПС "Солидарность") фирме "ИМПОЛЬ". В свою очередь "ИМПОЛЬ" продавал товар фирмам, связанным с армией и МВД. Операция стала возможной благодаря сотрудничеству военной разведки ПНР со связанными с ней западными фирмами. Жемек отобрал для этого – кроме швейцарской фирмы "Акерман Электроникс" - фирму "БАТАКС" Виктора Кубяка; но также сотрудничал с фирмами, указанными ему одним из основателей фирмы "ИМПОЛЬ" Петром Кучиньским: "Капитами" в Бельгии и "ICL" в Великобритании, а также с фирмой Ежи Пильха-Ковальчика в США [9]. Огромные доходы от незаконной торговли компьютерными частями получали также IV и VIII департаменты Центрального инженерного управления, которыми в конце 1980-х гг. руководил Ежи Дембовский, псевдоним "ВИРАКОЧА. Продававшиеся в СССР и КНДР компьютерные части приносили, как утверждается в одном из рапортов, доходы порядка 500 – 600 тыс. американских долларов за одноразовую поставочную партию[10].

2. Военная разведка участвовала в незаконных финансовых операциях, в том числе такого рода:

а). заграничных банковских операциях типа "ПОРТОФОЛИО" и "АКРЕДИТИВА", приносивших доходы порядка 40% в год. Источником финансирования были среди прочих фонды Управления внешней торговли. Ход некоторых из этих операций нам известен благодаря агентурным материалам, касающимся Гжегожа Жемека[11]. Одной из них, до сих пор не до конца выясненной, была операция предоставления Жемеком, действовавшим от имени "BHI" (филиала Коммерческого банка) в Люксембурге, где он был директором Кредитного комитета, кредита в сумме 32 млн ам.дол. фирме Виктора Кубяка "БАТАКС"; Жемек, впрочем, утверждал, что этот заем никогда не был осуществлен, а только лишь была выдана своего рода промесса займа[12]. "БАТАКС", как представляется, играл важную роль в стратегии военной разведки ПНР[13];

б). Выкуп польской задолженности Фондом обслуживания зарубежных долгов (ФОЗД), которым руководил сотрудник разведки сексот "DIK" (Гжегож Жемек). К этой деятельности Жемек привлек, в частности AБИ[14]; Жемек стал генеральным директором ФОЗД после консультаций, проведенных военной и гражданской разведками. В рапорте, написанном после этих консультаций, он, в частности, утверждал, что "доходы, которые можно дополнительно "выжать" из этой операции, достигают суммы 500 млн долларов в год" [15].

в). Получение наследства бывших польских граждан, умерших за границей. Документированные доходы в результате этих операций были более миллиона долларов[16];

г). Торговля оружием с арабскими террористами. В планах и намерениях Отдела Y (о происхождении и деятельности которого см. ниже) на 1990 год написано, что торговля оружием должна являться важным источником "внебюджетного финансирования служб". Януш Онышкевич в качестве министра национальной обороны дал директиву, одобрявшую внебюджетное финансирование армии[17]. Болеслав Изыдорчик дал согласие на операцию продажи оружия Судану и Латвии, что должно было принести службам доходы 200 – 400 тыс. ам.долларов[18].

3. Разведка учреждала на территории Польши – при посредничестве секретных сотрудников, работавших в отечественных фирмах – совместные предприятия (joint venture), которые должны были принести большие доходы. К таковым относилась среди прочих инвестиция, использованная для учреждения ЛОТом и созданной в Чикаго фирмой "AБИ" казино азартных игр в гостинице "Мариотт" в Варшаве. Посредником в этой операции – на счет которого фирма "AБИ" передала миллион долларов – было акционерное общество "БАТАКС" Виктора Кубяка[19].

4. Разведка предпринимала также попытки учреждения телевизионной фирмы. Первоначально намеченной целью этих действий должно было стать облегчение размещения агентуры на западе. Так объяснял свою деятельность Гжегож Жемек, который по заданию разведки должен был вступить в переговоры по этому вопросу с фирмой "ИТИ" и ее представителями Яном Вейхертом и Мариушем Вальтером. Важную роль сыграл в этой деятельности работавший в "Польском фильме" агент разведки, но отношения были достаточно сложными, поскольку существенную роль в операциях ФОЗД сыграл также Вейнфельд, проживавший в Калифорнии гражданин Германии польского происхождения, который, в частности, был владельцем предприятия СМИ. Вейнфельд и Жемек приняли участие в приобретении голландской фирмы "СЕПП", с этой целью Жемек от имен ФОЗД передал полномочия, принадлежавшей Анджею Куне фирме "Биккарко", которая выкупила акции "СЕПП"[20].

В 1990-х гг. создававшиеся вокруг бывшей разведки (II Управления Генерального штаба) военные службы сконцентрировали свои усилия на создании отечественного аппарата и фирм, действовавших под прикрытием. Следствием этих начинаний было получение возможности влиять через службы на экономику и общественную жизнь. Службы также придавали большое значение получению внебюджетных финансовых средств[21].

Начиная с 1983 г. в разведке проводилась принципиальная реорганизация, в результате которой главную роль начинает в играть только что созданный 1 ноября 1983 г. Отдел Y. Именно этому отделу, большинство солдат которого прошло обучение в СССР, было поручено выполнение задач реорганизации разведки и создания сети предприятий, которые должны были стать секретными экспозитурами коммунистических служб[22].

2. Финансы ВИС.

С ноября  1985 г. в кассу Отдела финансов II Управления поступали денежные суммы на т.наз. оперативный депозит Отдела Y, на средства которого финансировалась оперативная деятельность в период опасности и войны. В 1985 г. – как это следует из кассовой книги Отдала Y – "В сумме было получено ок. 9 тыс. ам.дол., из них более 6 тыс. выплачено в кассу Управления"[23]. Эти деньги брались из внебюджетных поступлений, бывших результатом оперативных действий Отдела Y. Доходы были получены в результате "дополнительных комиссионных, дарственных и дополнительных заработков, полученных офицерами под прикрытием  и сотрудниками, работавшими в иностранных фирмах, а также из поступлений от банковских операций и незаконного получения заграничных наследств". Получение таких финансовых средств было возможно только благодаря решению начальника Генерального штаба № POR/01643/74.

Средства с оперативного депозита Отдела Y никогда не были выплачены на банковские счета и являлись источником финансирования операций, точное документирование которых было нежелательно.

В документах, касающихся  текущего валютного депозита Отдела Y II Управления можно найти ряд финансовых операций, назначения которых Верификационная Комиссия до сих пор не в состоянии точно определить. Однако, были обнаружены документы, указывающие на то, где были размещены отдельные денежные суммы.

В 1988 г. Отдел Y предоставил своему сотруднику Яну Залуске псевдоним "МЕРЦ" на срок один год кредит на сумму 50 тыс. долларов, опроцентованный на 20% в год. Залуска был привлечен к сотрудничеству в 1986 г. и использовался для покупки "эмбаргированного" оборудования (обычно это означало электронные части, запрещенные для экспорта в коммунистические страны, которым США и другие западные страны хотели таким образом затруднить участие в гонке вооружений). В начале 1990-х гг. Залуска был владельцем двух зарегистрированных в Польше  фирм ("Карпатия" и "Агарикус"), а также австрийской фирмы "Riedrich". Предоставляя ему кредит, Отдел Y обязал Залуску принять на работу указанных ему лиц, а также  перечислить 5% доходов из польских фирм и 3% из австрийской фирмы. Можно судить, что истинной целью кредита были нелегальные финансовые операции, хотя в документации цель этого кредита определялась иначе: "Целью кредита было установление прочной связи "Мерца" с разведкой и обеспечение условий принятия на работу в его фирме наших людей. Кредит вместе с процентами "Мерц" вернул разведке в январе 1991 г. Согласно решению начальника разведки в январе 1991 г. все финансовые обязательства по отношению к разведке  были аннулированы"[24].

9 октября 1990 г. из кассы Отдела Y на основании заявления плк. Здзислава Жиловского было передано плк. Константину Малейчику 7 тыс. ам.дол. Отсутствуют документы о возврате этой суммы или выяснения цели ее выплаты.

Другим примером использования финансовых средств Отделом Y было предоставление в неясных целях инвестиционного кредита на сумму 15 тыс. ам. долларов консультанту под псевдонимом "ЮГО".

Доступная документация во многих случаях не позволяет с уверенностью утверждать, с какой целью и на какие финансовые операции офицеры ВИС получали средства с текущего валютного депозита Отдела Y – примером чего служит записка от 25 января 1991 г., в которой подтверждается получение от плк. Жиловского суммы 30 тыс. ам. долларов, являющихся возвратом выплаты на инвестиции, осуществлявшиеся согласно решению, содержащемуся в документе Отдела Y № 0213/PO-Y/90. Кроме того, документ содержит сделанную от руки  приписку, говорящую, что "предполагаемые в данной записке доходы не были получены"[25].

Средствами депозита Отдела Y пользовалось также III Управление. В числе прочих, плк. Эугениуш Лендзён получил 14 апреля 1992 г. с согласия Б.Изыдорчика аванс на сумму 100 тыс. ам. долларов. Эта сумма должна была стать обеспечением "целей, оговоренных в плане от 13.04.92 г., осуществляемым контрразведкой под шифром "Контракт" № 0110/92"[26].

В финансовой документации можно также обнаружить разрешение на выплату с депозита Отдела Y 100 тыс. ам. долларов Мареку Мацкевичу. Свое согласие на это Б.Изыдорчик дал 3 июня 1992 г.[27].

К финансовым средствам этого депозита Отдела Y добавлялись также средства от оперативных мероприятий, осуществлявшихся в Польше (отмечены поступления в размере 1000 долларов, 500 долларов и т.д.), а также за границей, например, 3 Отделом II Управления ВИС (отмечены поступления денежной суммы в размере 1500 немецких марок).

Перечисленные финансовые операции, хотя и отмеченные в "Текущем валютном депозите Отдела Y", в других местах никогда не отмечались. Прежде всего, нет упоминания о них в папках банковских счетов ВИС, которые вел начальник финансового отдела[28]. Верификационная Комиссия не установила, какова была дальнейшая судьба этих средств. Последняя запись касается операции, проведенной плк. Малейчиком и плк. Дукачевским, который 5 февраля 1993 г. передал на депозит финансового отдела 552.160 французских франков и 43.700 злотых. Определенный след дает запись 1991 г., в которой дается распоряжение приостановить получение дополнительных внебюджетных финансовых средств в рамках оперативной деятельности военной разведки до времени получения законной санкции для деятельности военной разведки. Одновременно было принято решение об открытии банковского счета в трех независимых швейцарских банках, где было депонировано по 500 тыс. долларов в каждом.

Эта сумма – 1,5 миллиона долларов, вывезенная из Польши разведкой – представляла минимальный ресурс, с которым эта структура начинала деятельность в III Речи Посполитой. По этой сумме нет никакой отчетности. Неизвестно, ни на что она была истрачена, ни какие принесла доходы, поскольку она никогда не было отражена в балансе.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген. бриг. Марек Дукачевский, ген. див. Болеслав Изыдорчик, плк. Здзислав Жиловский, плк. Константин Малейчик, плк. Эугениуш Лендзён.

Действия Яна Залуски квалифицируются на основании ст. 70 а пар. 2 п. 1 указанного выше постановления.

В описанный период начальником ВИС был кадм. Чеслав Вавжиняк.

3. Российское проникновение: угроза для внутренней и внешней государственной безопасности

Советские спецслужбы (КГБ и ГРУ) создали и тщательно контролировали военные спецслужбы ПНР. Так было в 1940-х гг. и не подвергалось каким-либо принципиальным изменениям до 1989 г.

Во II Управлении Генерального штаба, а также в Военных внутренних службах советские службы имели свои постоянные представительства, в которых работали резиденты ГРУ и КГБ. Также на уровне местных структур ВВС осуществлялись постоянные контакты с офицерами ГРУ, которые охраняли отдельные подразделения советских войск. Они имели свободный доступ к кадрам военной контрразведки и военной разведки ПНР, а также к их оперативной базе, в том числе и к оперативным документам, конспиративным помещениям, персональным источникам информации и к информации об остальных сотрудниках.

Кадры ВИС.

ВИС были созданы в октябре 1991 г. при объединении ВВС и II Управления Генерального штаба. Несмотря на новое название и перемены в руководстве ВИС была сохранена основная черта спецслужб стран, подчинявшихся СССР: их кадры состояли из подобранных и надежных людей, которые прошли специальное обучение, обеспечивавшее лояльность, причем во времена коммунизма советские спецслужбы оказывали решающее влияние на кадровую политику во II Управлении Генерального штаба, в ВВС и вообще, в Народном Войске Польском. Только отобранные ими лица могли быть назначены на командные должности в военных спецслужбах ПНР и в военной дипломатии, особенно в представительствах в странах НАТО. Это были так называемые "перспективные кадры", то есть, офицеры, которые в будущем могли занять командные должности. Включенные в этот круг лица направлялись на обучение в ГРУ или КГБ в Советском Союзе или других странах коммунистического лагеря.

Анализ сообщений, полученных Верификационной Комиссией, а также избранных оперативных дел выявил существенную роль в службах лиц, которые прошли обучение в СССР или в военных школах других стран соцлагеря. Из собранных данных следует, что с начала 1970-х гг. было начато периодическое обучение польских офицеров в школах КГБ и ГРУ. Это было высшее образование (дневное или вечернее), курсы для лиц, имеющих высшее образование (шести- или девятимесячные) или трехмесячные курсы, которые были организованы в специальных закрытых учреждениях[29]. Мы до сих пор не располагаем полными данными о количестве выпускников и роде учебных заведений, которые они закончили.

Например,  в одном только 1973/74 учебном году в 21 вузе СССР побывало на усовершенствовании 127 польских слушателей из спецслужб. О динамике изменений свидетельствует факт,  что – как мы читаем в отчете заместителя военного атташе при Посольстве ПНР в Москве – "число слушателей, прошедших обучение за один год возросло в течение последних трех лет почти троекратно"[30]. Согласно другим, собранным до сих пор Комиссией материалам, с начала 1970-х гг. до конца 1989 г. в учебных заведениях СССР побывало как минимум 800 офицеров из Польши.

Направление на учебу в СССР рассматривалось как отличие за идейную убежденность, результаты работы и лояльность. Кандидаты на учебу должны были отвечать следующим критериям:[31]:

·         безупречная идеологическая убежденность;

·         подтвержденная и постоянно проверяемая лояльность по отношению к системе;

·         предрасположенность к выполнению оперативных задач;

·         безусловная готовность выполнить задания руководства.

Окончание учебного цикла в СССР было условием назначения на руководящую должность в спецслужбах ПНР. Такая кадровая политика обеспечивала ожидаемый советской стороной уровень контроля и интеграции военных спецслужб ПНР с советскими службами[32].

На основании донесений учащихся курсов известно, что по ходу обучения они рассказывали о процедурах и деталях оперативной деятельности служб ПНР. Офицеры находились под непрерывным наблюдением советских спецслужб. Как следует из тех же донесений, в интернатах и в аудиториях были установлены прослушки, а каждый выход за территорию объектов всегда происходил в сопровождении так называемого "хвоста". Очень правдоподобно, что КГБ вербовал польских военнослужащих. На занятиях их детально расспрашивали об оперативных методах, применявшихся в Польше, а преподаватели пересказывали исключительно книжные и устаревшие сведения. Курсы для военнослужащих стран восточного блока, организованные КГБ и ГРУ, были нацелены на получение информации об учащихся курсов, об их дурных привычках и слабостях, создания их психологических портретов, а также на расширение информации о составе кадровых служб[33]. "Перспективные кадры" направлялись также из Польши в советские военные и гражданские вузы, в дипломатические академии, находившиеся под тщательным контролем советских специальных служб. Обучение  в СССР прошли, в частности, руководители ВИС (кадм. Казимеж Гловацкий и ген. Марек Дукачевский), а также последующие начальники разведки, в том числе плк. Вальдемар Жак и последний из них – плк. Кшиштоф Сурдык. Обучение в Москве прошли также  офицеры Отдела безопасности ВИС: плк. Марек Витковский (курсы ГРУ) и плк, Анджей Зенткевич (курсы КГБ). Обучались также офицеры под прикрытием из Отдела Y (позже 22 Отдел II Управления)[34]. На учебу направлялись лица среднего возраста, с хорошим  знанием иностранных языков и хорошими показателями в оперативной работе. Последние обучения КГБ и ГРУ проводили на рубеже 1980 – 90-х гг., когда распад коммунистического блока был уже неизбежен. По данным, полученным Верификационной Комиссией, на советские курсы посылались офицеры, относительно которых существовали планы, что после политических перемен они займут в новых спецслужбах  руководящие должности (а также агентов влияния). Для некоторых учащихся это было уже второй цикл учебы[35].. Случаи обучения офицеров ВИС в России отмечены даже в 1992 и 1993 гг.[36]

Факт, что до 2006 г. в структурах ВИС служило несколько десятков выпускников советских курсов и школ свидетельствует о том, что до этого времени принципиальных изменений  в военных спецслужбах РП не производилось. Это положение иллюстрирует сопоставление функций, которые в отдельных организационных ячейках ВИС выполняли некоторые офицеры, прошедшие обучение в СССР[37]

Начальники ВИС

1. ген.бриг. Дукачевский Марек (2001-2006)

2. кадм. Гловацкий Казимеж (1996-1997)

3. ген.див. Изыдорчик Болеслав (1992-1994)

Заместители начальника ВИС

1. плк. Янухта Роман (1996-1998)

2. плк. Янус Стефан (1996-1997)

3. плк. Пухта Януш (1991-1992)

Агентурная оперативная разведка

1. плк. Чижик Юлиан (1975-1988)

2. пплк. Гловицкий Марек (1975)

3. плк. Кружель Анджей (1979-1983)

4. плк. Людвиховский Станислав (1975-1977; 1980-1982; 1990)

5. плк. Монка Доброслав (1976; 1977—1980; 1984-1987)

6. плк. Пеняк Януш (1975; 1976-1981; 1984-1986)

7. кавторанг Руссиан Ежи (1987-1990)

8. пплк. Смаза Стефан (1975; 1976-1985; 1986-1990)

9.плк. Сталюшка Владислав (1983-1989)

10. плк. Ворожбит Збигнев (1977-1979)

11. плк. Высоцкий Марек (1976-1980; 1981-1983)

Отдел Y (22 Отдел)

1. плк. Бекер Мацей (б/д)

2. плк. Бернат Зыгмунт (1983-1984)

3. пплк. Бобек Януш (б/д)

4. майор Болевский Рышард (б/д)

5. пплк. Цибулля Ян (л/д)

6. плк. Дуналь Хенрик (1983-1986)

7. контрадм. Гловацкий Казимеж (1983-1989)

8. пплк. Гловацкий Марек (1985-1986)

9. плк. Липерт Цезарий (1983-1989)

10. каперанг Левицкий Рышард (1990)

11. плк. Михальский Гжегож (1987-1989 начальник Отдела Y)

12. кап. Романьский Казимеж (б/д)

13. пплк. Сиванович Рышард (б/д)

14. плк. Сосновский Рышард (1983-1987)

15. плк. Сурдык Кшиштоф (б/д)

16. пплк. Шуба Тадеуш (1983-1984)

17. плк. Витковский Марек (1985-1988)

18. плк. Ворожбит Збигнев (1987)

19. плк. Жиловский Здзислав (1984-1991)

Бюро/Управление исследований и анализа

1. Пплк. Адамчик Кшиштоф – специалист (1995-1999; УИиА – 1999-2004)

2. плк. Арчиньский Януш – старший специалист (1991-1994)

3. плк. Бартковяк Хенрик – начальник отдела (1993-1996)

4. плк. Бекер Мацей – начальник отдела (1998-1999; УИиА – 1999-2001)

5. плк. Бернат Зыгмунт – заместитель нач. Бюро исследований и анализа (1997-1999)

6. плк. Блащак Мариан – начальник отдела (1996-1997)

7. плк. Будзик Здзислав – начальник отдела (1998-1999; УИиА – 1999-2005)

8. майор Дороз Марек – специалист (УИиА – 2002-2004)

9. каперанг Дзюбиньский Рышард – главный специалист (1996-1997)

10. майор Ференц Аркадиуш – старший проектировщик (1996-1999)

11. плк. Гаевский Бонифаций – начальник Бюро исследований и анализа (1995-1997)

12. плк. Кендзёрек Здзислав – начальник отдела (1991-1992)

13. пплк. Клочевский Марек – старший специалист (1995-1999)

14. плк. Косьля Пётр – начальник отдела (1991-1994)

15. майор Лис Ежи – офицер (1993-1995)

16. плк. Лисяк Марек – начальник отдела (2002-2003)

17. плк. Мазуркевич Артур – заместитель начальника управления (УИиА – 1999-2001)

18. плк. Новак Марек – старший специалист (1993-1996; УИиА – 2000-2003)

19. пплк. Оболевич Збигнев – старший специалист (1996-1999; УИиА – 1999)

20. пплк. Пярс Станислав – специалист (1996-1998; УИиА – 2001-2003)

21. кап. третьего ранга Рыгель Яцек – старший офицер (1997)

22. плк. Сабак Збигнев – главный специалист (УИиА – 2004-2005)

23. пплк. Стоцкий Ежи – старший офицер (1991-1994)

24. плк. Шуберт Ежи – начальник отдела (2000-2002)

25. плк. Траткевич Анджей – заместитель начальника отдела (УИиА – 2004-2005)

26. пле. Твардовский Веслав – заместитель начальника отдела (1993-1999)

27. плк. Воляк Ян – старший специалист (УИиА – 2001-2002)

28. плк. Возьняк Мацей – начальник отдела (1996-1999)

29. плк. Высоцкий Марек – заместитель начальника отдела (1996-1999)

30  плк. Завилиньский Казимеж – главный специалист (1995-1996)

II Управление

1. плк. Вазыляк Станислав – начальник отдела (1999-2003)

2. плк. Борыщик Ромуальд – начальник отдела (1996-1998)

3. плк. Брода Кшиштоф – старший специалист (11997-1999)

4. плк. Буры Владислав – старший офицер (1996-2000)

5. плк. Чижик Юлиан – начальник экспозитуры (1998-2003)

6. ген.бриг. Дукачевский Марек – главный специалист (1992-1997)

7. плк. Гаевский Бонифаций – начальник упрвления (1997)

8. плк. Гапыс Владислав – заместитель начальника управления (2004-2005)

9. пплк. Гловицкий Марек – старший офицер (1991-1999)

10. пплк. Гощицкий Томаш – начальник экспозитуры (1998-2000)

11. пплк. Грысс Войцех – начальник экспозитуры (1994-1998)

12. ген.бриг. Изыдорчик Болеслав – начальник разведывательного управления (1991-1992)

13. пплк. Есёновский Януш – заместитель начальника отдела – начальник отдела (1998-1999)

14. плк. Юргелевич Станислав – старший офицер (1991-1995)

15. каперанг Карчевский Чеслав – главный специалист (1997-1998)

16. плк. Кастелик Мариан – заместитель начальника экспозитуры (1996-1999)

17. плк. Козловский Анджей – старший специалист (1991-1992; 1997)

18. плк. Краевский Збигнев – начальник экспозитуры (1998-1999)

19. плк. Лесьнёвский Тадеуш – начальник экспозитуры

20. плк. Липерт Цезарий – начальник управления (1996-1997)

21. плк. Лисяк Марек – начальник отдела (2003)

22. плк. Людвиховский Станислав – начальник экспозитуры (1996-1999)

23. плк. Ланчиньский Вит – начальник отдела (1992-1995)

24. плк. Лучкевич Роберт – начальник экспозитуры (1995-1999)

25. плк. Маженда Влодзимеж – заместитель начальника отдела (1996-1999)

26. майор Москаля Ежи – старший офицер (1997)

27. плк. Пачорек Войцех – заместитель начальника отдела (1995-1999)

28. плк. Паращук Юзеф – старший офицер (1991-1996)

29. плк. Патер Ежи – начальник экспозитуры (1996-1999)

30. плк. Пеняк Януш – главный специалист (2001-2004)

31. плк. Пшелясковский Витольд – начальник экспозитуры (2003-2004)

32. плк. Пухаля Зыгмунт – начальник управления (2001)

33. плк. Росовский Ян – начальник отдела (1993-1999)

34. пплк. Рудзиньский Збигнев (заместитель начальника отдела (1999-2001)

35. кавторанг Руссиан Ежи – начальник экспозитуры (1996-1999)

36. капитан третьего ранга Рыгель Яцек – заместитель начальника экспозитуры (1997-1999)

37. плк. Сосновский Рышард – начальник отдела (1992-1995)

38. плк. Сталюшка Владислав – начальник экспозитуры (1993-1996)

39. пплк. Станишевский Анджей – заместитель начальника экспозитуры (1996-1999)

40. пплк. Стоцкий Ежи – старший офицер (1994-1995)

41. плк. Сурдык Кшиштоф – начальник управления (2003-2006)

42. пплк. Шляковский Войцех – старший офицер отдела (1992)

43. плк. Шолуха Михал – заместитель начальника управления (1998-2000)

44. плк. Шуберт Ежи – старший офицер (1996-1998)

45. плк. Убых Тадеуш – начальник отдела (1998-1999)

46. плк. Витащик Казимеж – начальник экспозитуры (1997-2002)

47. плк. Ворожбит Збигнев – начальник отдела (1991-1995)

48. плк. Возьняк Рышард – начальник экспозитуры (1996-1997)

49. пплк. Высокович Марек – начальник экспозитуры (1992-1997; 1998-2001)

50. плк. Загора Ежи – начальник отдела (1998-1999)

51. плк. Жиловский Здзислав – главный специалист (1991-1992)

III управление

1. плк. Бялек Адам – старший офицер (1996-1999)

2. плк. Боцяновский Рышард – начальник отдела (1992-1995)

3. пок. Бочек Вальдемар – начальник отдела (2002)?

4. плк. Бортновский Анджей - старший офицер (1991-1993)

5. плк. Брода Кшиштоф – заместитель начальника бюро (1999-2002)

6. плк. Чаплиньский Марек – начальник отдела (1996-1999)

7. пле. Калина Лех (заместитель управления (1993-1995)

8. плк. Кочковский Мечислав – старший специалист (1998-2000)

9. пплк. Ковальский Веслав – старший специалист (1998-2001)

10. пплк. Кучиньский Зыгмунт – заместитель начальника отдела (1999-2000)

11. плк. Кулита Мечислав – главный специалист (1995-1996)

12. плк. Лендзён Эугениуш – заместитель начальника бюро (2002-2003)

13. плк. Липерт Цезарий – начальник отдела (1993-1994)

14. плк. Лисак Кшиштоф – заместитель начальника отдела (1999-2001)

15. пплк. Листовский Ежи – старший офицер (1998-1999)

16. плк. Миколайчик Чеслав – начальник отдела (2001-2004)

17. пплк. Набожны Станислав – старший специалист (1996-1999)

18. плк. Новаковский Марек – начальник отдела (1991-1998)

19. пплк. Пацко Веслав – заместитель начальника отдела (1992-1997)

20. плк. Паращук Юзеф – старший специалист (1996-1998)

21. пплк. Пярс Станислав – старший специалист (2004)

22. плк. Пшепюрка Мариан – старший специалист (1997)

23. пплк. Радзевич Эдмунд – старший специалист

24. плк. Жепецкий Ежи – начальник управления (1997-1999)

25. пле. Садовский Ромуальд – старший специалист (1996-1998)

26. пплк. Шалациньский Збигнев – заместитель начальника отдела (2005)

27. пплк. Шляковский Войцех – старший специалист (2000-2003)

28. плк. Вилюсь Ежи – старший специалист (1994-1995; нач.отдела 1995-1999)

29. плк. Витковский Марек – старший специалист (1991-1993)

30. плк. Волошик Мацей – старший специалист (1993-1996)

31. плк. Зенткевич Анджей – старший специалист (б/д)

32. плк. Жирек Эмиль – старший офицер отдела 91931-1990)

Учебный центр Военных информационных служб

1. плк. Домбрось Люциан – заместитель коменданта центра, начальник отдела (2001- 2002)

2. каперанг Карчевский Чеслав – руководитель цикла (1998-2002)

3. плк. Кобацкий Ежи – руководитель цикла (1996-1998)

4. пплк. Козловский Анджей – старший преподаватель (1997-1998)

5. каперанг Левицкий Рышард – заместитель коменданта центра, комендант центра (1992-1996)

6. пплк. Краевский Тадеуш – преподаватель (1990-1996)

7. плк. Пежак Збигнев – заместитель коменданта (2000-2005)

8. плк. Пшепюрка Мариан – руководитель циклв (1997-1998)

9. пплк. Шляковский Войцех – преподаватель лектората иностранных языков (1991-1992)

10. плк. Таргиньский Эдвард – старший преподаватель (1995-1998)

Подразделение технического обеспечения

1. плк. Анджеевский Михал – заместитель начальника  отдела (1995-1998)

2. плк. Кожуховский Анджей – начальник отдела (1990-1997)

3. пплк. Куява Богдан – старший офицер по делам организации и кадров (1992)

4. плк. Лорек Казимеж – начальник отдела (1995-1995)

5. плк. Пеняк Януш – начальник подразделения (1992-1995)

6. пплк. Рак Пётр – начальник отдела (1994-2000)

7. плк. Винницкий Рышард – заместитель начальника опдразделения (1992-1996)

8. плк. Жирек Эмиль – начальник отдела (1996-1999)

Центр телеинформационной безопасности

1. плк. Касперек Ян – директор (1999)

2. плк. Монка Доброслав – начальник центра (2001-2003)

3. плк. Польковский Кшиштоф – начальник центра (2004-2006)

4. плк. Рембач Богдан – начальник отдела (2000-2001)

Отдел контрразведки авиационых войск и противовоздушной обороны

1. плк. Боцяновский Рышард – начальник отдела (1990-1997)

2. плк. Бугайны Яцек – заместитель начальника отдела 91992-1997)

3. пплк. Хоптовы Казимеж – заместитель начальника отдела (1994-1997)

4. пплк. Дудыс Хенрик – специалист (2001-2004)

5. пплк. Карский Тадеуш – начальник разведки (1992-1997)

6. пплк. Вальчак Лех – начальник отдела (1992-1996)

Отдел контрразведки Поморского военного округа

1. плк. Бялек Адам – начальник отдела (1990-1996)

2. пплк. Цихоцкий Марек – заместитель начальника отдела (1993-1996)

3. Домагальский Анджей – старший офицер (1990-1997)

4. пплк. Кепас Богдан – старший офицер (1990)

5. плк. Ковалик Рышард – начальник отдела (1993-2001)

6. пплк. Ковальский Веслав – начальник отдела (1990-1995)

7. пплк. Кувик Станислав – начальник отдела (1995-1996)

8. плкМусялек Тадеуш – начальник отдела (19195-1997)

9. плк. Пастернак Зенон – начальник отдела (1992-2001)

Отдел контрразведки Военного Флота.

1.плк.Балух Адам – начальник отдела (1990-1997)

2..пплк. Домагальский Анджей начальник отдела (1997)

3.пплк. Харышин Ян – начальник оотдела (1998-2001)

4.плк. Ярославский Анджей – начальник отдела (1990-1997)

5.пплк. Навесьняк Яцек – старший офицер (1990)

6.пплк. Снарский Кшиштоф – начальник разведки (1996-1998)

Отдел контрразведки Силезского военного округа

1. пплк. Басиньский Павел – заместитель начальника отдела (1992-1996)

2. пплк. Бисага Ян – заместитель начальника отдела (1993-1996)

3. плк. Цесьляк Иренеуш – начальник отдела (1990)

4. пплк. Янковский Веслав – начальник отдела (1990-1996)

5. плк. Поплавский Ежи – начальник отдела (1990-1993)

6.пплк. Шаерка Веслав – начальник отдела (1990-1997)

7.пплк. Свидер Юзеф - старший офицер (1990-1997)

8. плк. Войтчак Тадеуш – начальник отдела (1990-1998)

Отдел контрразведки Варшавского военного округа

1. плк. Домбрось Люциан – начальник отдела (1992-1997)

2. плк. Гвиздала Владислав – начальник  отдела (1990-1993)

3. плк. Янковский Ежи – начальник отдела (1990-1996)

4. плк. Пежак Збигнев – заместитель начальника отдела (1995-2000)

5. плк. Сливиньский Тадеуш – начальник отдела (1992-1996)

6. пплк. Завадский Кшиштоф – заместитель начальника отдела (1996-1997)

7. плк. Зелиньский Владислав – начальник отдела (1990)

Отдел контрразведки центральных органов МНО

1. плк. Долята Владислав – начальник отдела (1990)

2. плк. Шостак Юзеф – старший специалист (1990-1992)

Бюро военных атташе

1. плк. Беганьский Станислав – начальник бюро (1996)

2. пок. Демский Збигнев – начальник отдела (1998-2000)

3. пплк. Гощицкий Томаш – заместитель начальника отдела (2001-2004)

4. плк. Климек Томаш – заместитель начальника бюро (1996-1999; 2002-2005)

5. плк. Коляса Казимеж – начальник бюро (1997-1999)

6. плк. Пельчар Владислав – начальник отдела (1991-1992)

7. пплк. Шляковский Войцех – старший офицер (1996-1997)

8. плк. Возьняк Рышард – начальник отдела (2003-2004)

Бюро военных атташе

1. плк. Бартковяк Хенрик – 1994 атташе в Югославии; 1992 – атташе в Сирии.

2. плк. Бекер Мацей – 1997 атташе в Австрии; 2003 атташе в Германии; 2006 – переведен в БАВ

3. плк. Беганьский Станислав – 1977-1988 заместитель атташе в США; 1987-1990 атташе в Западном Берлине

4. кап. Бобек Януш – 1988-1992 атташе в Швеции; 1993-1997 атташе в России

5. плк Бортновский Анджей – 1993-1996 атташе в Белоруссии

6.плк. Борыщик Ромуальд – 1992-1995 атташе в Египте: 1999 атташе в Хорватии

7. плк. Буры Владислав – с 2002 атташе в Югославии

8. пплк Цибулля Ян – 1989-1992 атташе во Франции; 1995 атташе в Бельгии

9. плк Цукерский Казимеж – 1974-1978 заместитель атташе в Великобритании; 1990-1993 атташе в Великобритании

10. плк Червонка Владислав – 1975-1978 заместитель атташе а Бельгии

11. плк Чижик Юлиан – 1993-1997 заместитель атташе в Великобритании; 2003-2006 атташе в Малайзии; 2006 переведен в БВА

12.плк Демский Збигнев – 1993-1996 заместитель атташе в Израиле; 2000-2003 атташе в Греции

13. плк Дуда Эдвард – 1982-1986 заместитель атташе в Ливане

14. ген.бриг. Дукачевский Марек – 1990-1992 атташе в Норвегии

15. каперанг Дзюбинский Рышард – 1984-1988 заместитель атташе в Великобритании; 1992-1995 атташе в Дании; 1997-1999 атташе в Швеции

16. плк Цемпа Эугениуш – 1999-2002 атташе во Франции

17 плк Ференц Богдан – 1978-1982 атташе в Швеции; 1990-1992 атташе в Германии

18 майор Ференц Аркадиуш – 1990-1991 заместитель атташе в Норвегии

19 плк Гаевский Бонифаций – 1974-1978 эксперт в бюро атташе в Зап.Берлине; 1983-1986 атташе в Швейцарии; 1991-1994 атташе в Румынии

20. плк Гапыс Владислав – 1979-1981 эксперт в бюро атташе в Дании; 1989-1992 атташе в Дании

21. кадм. Гловацкий Казимеж – 1979-1983 заместитель атташе в Канаде; 1986-1990 атташе в Великобритании

22. каперанг Гуречны Иренеуш – 1996-1999 атташе в Великобритании; 2002-2004 атташе во Франции; 2006 переведен в БВА

23. плк Гродский Павел – 1991-1994 атташе в Японии

24. плк Грыз Ежи – 1979 эксперт в бюро атташе в Норвегии; 1982-1986 эксперт в бюро атташе в Швеции; 1993-1996 атташе во Франции

25. ген.бриг. Изыдорчик Болеслав – 1982-1984 заместитель атташе в США; 1994-1995 атташе в США; 1995-1997 атташе в Канаде

26. плк Янухта Роман – 2004-2006 атташе в Казахстане

27. плк Янус Анджей – 1991-1992 и 1994-1997 атташе в Болгарии

28. плк Янус Стефан – 1981-1984 заместитель атташе в Австрии; 1992-1995 атташе в Германии; 1999 атташе в Швейцарии

29 каперанг Карчевский Чеслав – 1983-1985 офицер в бюро атташе в ГДР; 1985-1986 заместитель атташе в Зап.Берлине; 1992-1996 атташе на Украине; 2004-2006 атташе в Литве

30. плк Кендзёрек Здзислав – 1986-1989 атташе в Швейцарии

31. плк Климек Томаш – 1989-1992 атташе в Великобритании; 1999-2002 атташе в Японии

32. плк Клисовский Збигнев – 1978-1983 эксперт в бюро атташе; 1998-2002 атташе в Эстонии

33. плк Кобацкий Ежи  - 1986-1988 заместитель атташе в Италии; 1998-2001 атташе в Италии

34. плк Коляся Казимеж – 1979-1981 атташе в Турции; 1986-1989 атташе в Турции; 1999-2000 атташе в Словакии

35. плк Косьля Пётр – 1978-1980 эксперт в бюро атташе во Франции; 1994-1996 заместитель атташе в России

36. пплк Козловский Анджей – 1993-1996 заместитель атташе в Болгарии

37. плк Кружель Анджей – 1976-1979 атташе в Финляндии; 1993-1997 атташе в Чехии

38. плк Лендзён Эугениуш – 1997-2000 заместитель атташе в России; 2003-2004 атташе в Латвии

39. плк Лесиньский Ян – 1974-1977 эксперт в бюро атташе в Великобритании; 1994-1996 атташе в Японии

40. плк Лесьнёвский Тадеуш – 1990-1993 атташе в Австрии; 1997-2000 атташе в Румынии

41. ген.бриг. Левандовский Анджей – с 2004 атташе в России

42. каперанг Левицкий Рышард – 1973-1976 эксперт в бюро атташе в Дании; 1982-1984 атташе в Швеции

43. плк Липерт Цезарий – 1978-1981 эксперт в бюро атташе в Западном Берлине; 1989-1992 атташе в Швейцарии; 1997-2001 атташе в Австрии; с 2004 атташе в Чехии

44. майор Лис Ежи – 1995-1998 заместитель атташе в Венгрии

45. плк Лисак Марек – 1997-2000 атташе в Венгрии; 2003-2004 атташе в Великобритании

46. плк Лончинский Вит – 1972-1975 эксперт в бюро атташе на Кубе; 1983-1987 – атташе в Италии; 1995-1999 атташе в Хорватии

47. плк Маженда Влодзимеж – 1999-2003 атташе в Литве

48. плк Матушак Тадеуш – 1986-1988 заместитель атташе в Австрии; 1994-1997 атташе в Румынии

49. плк. Мазуркевич Артур – 1986-1989 атташе в Дании; 1994-1997 атташе в Швеции; 2002-2004 атташе в Дании

50. плк Монка Доброслав – 1980-1983 эксперт в бюро атташе во Франции; 1990-1993 атташе в Швеции; с 2003 атташе в Канаде (в 2004 3 месяца был в распоряжении Министерства национальной обороны)

51. плк Михальский Гжегож – 1990-1995 атташе в Турции

52. ген.бриг. Мика Хенрик – 1997-1999 атташе в Китае

53. ген.бриг. Микрут Чеслав – 1997-1999 атташе в Индии

54. плк Новак Марек – 1990 заместитель атташе в ГДР; 1996-2000 атташе в Германии; 2003-2004 атташе в Голландии

55. пплк Оболевич Збигнев – 1993-1996 заместитель атташе в Чехии

56. ген.бриг. Олесяк Мариан – 1997-2000 атташе в России

57. плк Пельчар Владислав – 1983-1987 атташе в Финляндии; 1993-1997 атташе в Венгрии

58. пплк Пярс Станислав 1998-2001 атташе в Венгрии; 2003-2004 заместитель атташе в Венгрии; с 2004 атташе в Венгрии

59. плк Пеняк Януш – 1981-1984 заместитель атташе в Бельгии

60. плк Польковский Кшиштоф – 1996-1999 заместитель атташе в США; 1999-2003 начальник отдела IHQ CENTRE NIEMCY – Командование штаба НАТО

61. плк Пухта Януш – 1973-1976 заместитель атташе в Китае; 1979-1982 атташе в Египте; 1987-1990 атташе в Китае

62. плк Романьский Казимеж – 1989-1984 атташе в Египте; 1995-1996 атташе в Латвии

63. плк Рудницкий Эдвард – 1972-1974 эксперт в бюро атташе в Норвегии; 1994-1996 атташе в Югославии

64. кавторанг Руссиан Ежи – 1990-1993 эксперт в бюро атташе в Германии

65. ген. Садзонек Владислав – 1999-2000 атташе в Канаде

66. ген.див. Словиньский Ежи – 1995-1999 атташе в Египте

67. пплк. Смаза Стефан – 1996-1999 заместитель атташе в Чехии

68. плк Собковский Ян – 1979-1982 атташе в Австрии

69. пплк Соляк Януш – 1999-2002 заместитель атташе в Румынии

70. плк Сосновский Рышард – 1977-1978 эксперт в бюро атташе во Франции; 1987-1991 атташе в Сирии; 1995-1998 атташе в Израиле

71. плк Сталюшка Владислав – 1979-1982 эксперт в бюро атташе в США; 1989-1992 атташе в Финляндии; 1997-1999 атташе в Японии

72. пплк Стоцкий Ежи – 1995 заместитель атташе в Румынии

73. плк Сурдык Кшиштоф – 1999-2002 атташе в Финляндии

74. пплк Шляковский Войцех – 1997-2000 в Монсе (Бельгия), ГШ НАТО

75. плк Шолуха Михал – 1990-1993 атташе в Германии; 2000-2003 атташе в Австрии; кандидат на атташе а Германии

76. плк Шуберт Ежи – 1990-1993 заместитель атташе в Великобритании; 2003-2006 атташе в Греции

77. пплк Шулик Владислав – 1982-1983 старший офицер в Сирии; 1987-1989 атташе в Голландии

78. кавторанг Томашевич Рышард – 1973-1977 эксперт в бюро атташе в Великобритании; 1982-1985 атташе в Египте; 1992-1995 атташе в Израиле

79. ген.бриг. Тышкевич Анджей – 1995-1998 атташе в Турции

80. плк Убых Тадеуш – 1992-1995 заместитель атташе в Венгрии; 2000-2004 атташе в Венгрии

81. плк Витащик Казимеж – 191193-1996 заместитель атташе в Австрии; 2002-2003 в военном штабе в Брюсселе; 2003-2004 атташе в Белоруссии

82. плк Воляк Ян – с 2004 атташе в Кувейте

83. плк Волощик Ежи – 1996-2000 атташе в Белоруссии

84. плк Ворожбит Збигнев – 1982-1985 атташе в Австрии

85. плк Возьняк Мацей – 1990-1994 заместитель атташе в России; 2000-2003 атташе в Белоруссии

86. плк Возьняк Рышард – 1997-2000 заместитель атташе в США; атташе в Иране; с 2004 атташе в Ираке

87. пплк Заблоцкий Марек – 1990-1993 атташе в Австралии

88 .плк Задора Ежи – 1988-1990 заместитель атташе в Австрии; 1999-2004 атташе в Швейцарии

89. плк Завилиньский Казимеж – 1984-1987 атташе в Норвегии; 1996-1998 атташе в Югославии

90. плк Жиловский Здзислав – 1969-1972 эксперт в бюро атташе в Италии; 1979-1984 заместитель атташе в Италии

Приведенный выше перечень подтверждает то, что ВИС были созданы на базе кадров, выделенных из круга офицеров, прошедших обучение в СССР. Они занимали в ВИС ключевые должности, благодаря чему принимали решения о деятельности .ВИС.

Российское проникновение: угроза для Войска Польского

В последний период размещения в Польше частей Советской Армии ГРУ и КГБ интенсивно подбирали агентуру и оперативно собирали сведения о гражданах Республики Польши[38]. В каждом из советских военных объектов находились штатные структуры спецслужб (отделы, отделения или секции КГБ и ГРУ), которые вели оперативную работу среди офицеров Войска Польского и среди штатских польских граждан, проживавших поблизости от объектов, занятых Советской Армией или частями ВП. Главной целью их деятельности было создание информационной базы, то есть, так называемой "усыпленной агентуры", которая могла бы быть активизирована советскими или постсоветскими службами в будущем, когда на территории РП уже не будут размещаться части Советской Армии. Выполняя эти установки в 1994-96 гг. ГРУ и КГБ предприняли действия, направленные на возобновление контактов с завербованными ранее лицами или на вербовку среди граждан РП новой агентуры[39].

Следует обозначить два информационных канала, на которых российские спецслужбы базировали свою активность на территории Польши[40].

Один из них представляли собой офицеры ВП – выпускники военных вузов и специальных курсов в СССР, а второй – контакты, возобновленные в 1990-х гг[41].

Вторым информационным каналом были контакты с польскими гражданами, которые офицеры постсоветских служб установили во второй половине 1990- гг. Контакты устанавливались в военной и штатской среде, но это не были, как уже говорилось, новые контакты. Их начало следует искать в том периоде, когда на территории РП размещались части Советской Армии. Офицеры, работавшие в отделах КГБ и ГРУ этих частей, "размораживали" завербованных несколько лет назад или устанавливали новую агентуру, а также энергично собирали разного рода информацию о гражданах РП. Эти действия очень часто велись под видом торговой или экономической деятельности, и особую роль в ней играли фирмы с долей российского капитала. Часть этих акционерных обществ была ориентирована на сотрудничество в различных формах с военными частями или учреждениями, а также с фирмами, обслуживавшими Войско Польское[42]. Кроме деятельности, связанной с отбором и вербовкой людей в среде военнослужащих и штатских, российские службы вели углубленное наблюдение за процессом интеграции Войска Польского со структурами НАТО, а также изучали направления деятельности ВИС, в особенности – на так называемом восточном направлении. Существенным элементом изучения деятельности ВИС была идентификация российскими службами граждан б. СССР, которые намеревались прибыть в Польшу в коммерческих целях. Предполагалось, что лица, отобранные российскими службами, могут войти в сферу интересов ВИС в связи с их деятельностью на т.наз. восточном направлении и таким образом российская сторона получит возможность дезинформировать ВИС.

Из собранных материалов следует, что в сфере активной заинтересованности спецслужб Российской Федерации оказались[43]:

·         кадры ВП, поддерживавшие в прошлом служебные или личные контакты с военнослужащими Российской Армии, в том числе выпускники курсов, обучавшиеся в СССР и выпускники Главного учебного центра войск связи в Легнице в 1990-91 гг.;

·         кадровые военные и члены семей т.наз. смешанных браков;

·         военнослужащие и штатские сотрудники армии, поддерживавшие служебные контакты с гражданами постсоветских стран, входивших в СНГ, в том числе имевших официальные контакты на территории Польши или третьих стран, напр., во время миротворческой миссии ООН, инспекции CFE  и т.д.;

·         военнослужащие и сотрудники армии, имеющие семейные связи или поддерживающие личные контакты с гражданами из восточных стран, а также выезжающих с деловыми или туристическими целями на восток;

·         лица, служащие или намеревающиеся служить в структурах НАТО и Европейского Союза;

·         руководство охраняемых частей и военных институций;

·         работники предприятий оборонной промышленности, в том числе предприятий, сотрудничающих или кооперирующихся с различными субъектами НАТО.

Результатом расширения и углубления информационной базы на территории Польши было то, что российские службы предприняли действия, имевшие целью идентификацию и нейтрализацию проводившихся польскими службами наступательных действий на т.наз. восточном направлении.

Отсутствие необходимой реакции контрразведки: польско-российские фирмы.

Достоверные сведения об усилившейся активности советских специальных служб были получены в то числе по ходу ведения Дела оперативного выяснения (ДОВ) "BZ", которое в 1993-95 гг. проводил отдел контрразведки СВО. Они подтверждали, что в последний период пребывания Советской Армии в Польше, то есть, в 1993-94 гг. эта активность усилилась. Идентификации действий советских служб способствовали частые контакты представителей Советской Армии с представителями польского госаппарата, связанные с необходимостью передачи польской стороне имущества и недвижимости.

Так было, например, в Гожовском воеводстве, на территории которого в Кеншицах размещалась бригада связников СА и подразделение радиопеленгации СА в Буковце. В рамках этих подразделений функционировали структуры КГБ, сотрудники которых – имея возможность официальных контактов с госслужащими польской стороны – весьма интенсивно собирали информацию об офицерских кадрах 17 механизированного полка из Мендзыжеча, о Воеводском инспекторате Гражданской обороны в Гожове Велькопольском и других частях Войска Польского, размещавшихся в этом регионе. Проводившаяся тогда офицерами КГБ разведка не ограничивалась военными объектами, но была направлена и на администрацию местного самоуправления, таможни и частные фирмы. Одновременно для такого рода деятельности на территории западной Польши по инициативе офицеров СА создавались фирмы, занимавшиеся хозяйственной деятельностью, например, фирму "Т-Е" АО с о.о., которая на время арендовала некоторые из объектов, переданных Польше российской стороной[44].Фирма "Т-Е" была зарегистрирована во Вроцлаве и имела филиалы в других странах, например, в Латвии. Кроме администрирования объектами, принадлежавшими ранее СА, фирма занималась также экспортом нефти.

После выведения частей СА с территории Гожовского воеводства, начиная с 1994 г. были замечены контакты офицеров СА с гражданами РП, которые обычно с виду имели характер коммерческий или туристический[45]. Учащение контактов военнослужащих ВП с офицерами СА после 1994 г. было подтверждено также проводившимся в 1997-2001 гг. отделами контрразведки СВО и контрразведки ПВО ПД (проблемным делом) под шифром "В". Полученные в результате сведения указывали в том числе на то, что офицеры СВО (в частности, полковник А.К. – начальник Войск связи и информации СВО, подполковник А.Я. – командир 10 полка СВО, полковник Е.Б. – начальник Отдела мобилизации штаба СВО) поддерживали контакты с офицерами СА, которые ранее работали в Польше. Этого рода встречи с офицерами СА были организованы полковником А.К. на его вилле в Валиме. Контакты полковника А.К. и подполковника А.Я. с советскими офицерами объяснялись также тем фактом, что оба учились в военных вузах в СССР и по этой причине были знакомы со многими офицерами СА, которые в середине 1990-х гг. решили возобновить знакомство с ним. Контакты с офицерами СА поддерживали также подполковник Е.Д. и полковник С.П. из СВО. Согласно полученным по этому делу сведениям они поддерживали близкие контакты с бывшим командиром одной из частей СА, размещавшейся во Вроцлаве и бывшим сотрудником Военной миссии при Северной группе советских войск в Польше. Они поддерживали также близкие контакты с действовавшей во Вроцлаве фирмой "А", учрежденной в середине 1990- гг. гражданами Российской Федерации, которпя была владельцем ресторана "AР" , где проходили встречи с высшими офицерскими кадрами вроцлавского гарнизона ВП. В организованных русскими встречах в ресторане «AР» принимали участие  представители спортивного клуба "С", командный состав вроцлавского гарнизона и ряд других лиц из среды военных и мира политики. "Встречи" в этом ресторане проходили в доверенном кругу, с участием женщин по вызову за счет владельцев ресторана. Согласно ведущим дело по ходу "встреч" собирался компромат на участников встреч[46].

Ведущие дело под шифром "BK" обратили внимание на то, что многие этого рода контакты были установлены бывшими офицерами СА под прикрытием коммерческой деятельности, что было сформулировано следующим образом: "Значительной опасностью со стороны восточных спецслужб является коммерческая экспансия лиц из стран СНГ на территории, где в прошлом размещались военные части Северной группы войск СА. Это относится, прежде всего, к гарнизонам во Вроцлаве и Стшегоме. По нашей оценке среди лиц, занимающихся коммерческой деятельностью, большинство – бывшие кадровые военные и штатские сотрудники тех же частей, которые под прикрытием своей коммерческой деятельности могут также осуществлять задания разведывательного характера" [47].

Кроме организованной после 1990 г. на территории Польши индивидуальной коммерческой деятельности было создано несколько тысяч фирм с участием российского капитала. Например, только на территории Познани в 1990-98 гг. появилось 35 таких фирм, причем некоторые из них были созданы офицерами СА. Большинство этих фирм создавалось в тех городах западной Польши, где в прошлом размещались советские гарнизоны[48].

В Варшаве по-прежнему три чрезвычайно привлекательных земельных участка в центре города заняты российскими фирмами. Одна из этих фирм – "Автоэкспорт", представителем которой в Польше является фирма "Абексим", до осени 2006 г. предоставляла сервис автомобилям, принадлежавшим ВИС.

Отсутствие необходимой реакции контрразведки: попустительство шпионажу.

Проблемные дела "В", "ВК" и "ВZ", в которых фактически анализировалась угроза ведения шпионажа, были закрыты в 2001 и 2002 гг., без какого-либо использования собрнной информации. Правильная диагностика угрозы безопасности Войску Польскому и польской промышленности не получила дальнейшего хода, а причиной этого следует счесть то, что не были расформированы сами ВИС, в которых большинство офицеров, занимавших руководящие должности, также прошла обучение в СССР.

Так же, как и в других делах этого рода, как, например, в случае папки по проблемному контролю "В", в них видны следы изъятия каких-то документов. Об этом свидетельствует:

·         несогласованная нумерация страниц, из которой следует, что папка насчитывала минимум 234 листа (в настоящее время – 76) и отсутствие записи, кто и когда изъял недостающие документы;

·         между записью ль 30.11.2000 г. ( k. 59-64) и информацией от 30.11.2001 г. (k. 65-70) отсутствуют какие-либо документы; после анализа собранных в папке документов невозможно предположить, что в течение всего этого времени по этому делу не было выполнено никаких действий, которые следовало задокументировать.

Компрометирует ВИС – в свете упомянутой выше угрозы безопасности – проводившееся с 1996 г. дело "Z" [49]. Оно было начато после сигналов, свидетельствовавших о размещении в Польше резидентуры иностранной разведки. Задачей дела было установление характера неформальных контактов командования одной из военный частей с А.Б., гражданином ФРГ польского происхождения.

Этот, по всей видимости, бывший сотрудник "Штази", владелец трех фирм (двух в Берлине и третьей – в Польше), занимавшихся экспедиционной деятельностью. При посредничестве этих фирм владелец занимался бизнесом в Польше и в странах б. СССР. Большинство сотрудников одной из его берлинских фирм - это б. офицеры NRO,(ННА ГДР) б. сотрудники "Штази" и выпускники советских военных и гражданских вузов (в том числе выпускники курсов КГБ и ГРУ).

При посредничестве С.К. (б. сотрудника СБ, с 1992 г. – криминального отдела КПП, владельца охранного агентства "СТ", и М.М. (хорунжий запаса ВП) А.Б. установил контакт с кадрами военной части ВЧ.  Встречи происходили под видом официальных контактов, целью которых было использование А.Б. объектов, принадлежавших военной части – казино и стрельбище.

А.Б. очень быстро установил близкие приятельские отношения   с кадрами ВЧ и, стремясь поставить их в зависимость от себя, щедро раздавал в долг под расписку, оплачивал визиты в принадлежавшее ему увеселительное заведение, а также часто приглашал на свою виллу на алкогольные попойки с участием проституток. Встречи документировались при помощи фотоаппарата и видеокамер, а полученные таким образом материалы А.Б. вывозил за границу.

А.Б. часто приглашали на мероприятия с участием офицеров. Например, на мероприятии, организованном  полковником М.Г. и майором М.Р. на территории т.наз. "генеральских вилл", А.Б. вместе со своей женой Ф.З. во время, как отмечается в документах, обычной алкогольной попойки дефилировали в мундирах Бундесвера в присутствии совершенно пьяных офицеров Войска Польского.

А.Б. организовал также поездку на стрелецкие соревнования на объекте NRO (ННА ГДР) в Германии, в которой без согласия непосредственного начальства участвовали кадры  ВЧ полковник Г., подполковник В. и майор П., хорунжий С. из военной жандармерии, а также младший инспектор полиции Т. Организатор настаивал, чтобы они приехали в своих полевых мундирах, и потом задокументировал это на фотоснимках. Начальник штаба ВЧ. в одном из участников мероприятия узнал человека, который в 1986 г. был преподавателем немецкой группы в Военной академии в Москве.. Выше упомянутый поддерживает близкое знакомство с Х.Е.Ц. , другом А.Б. и б.офицером "Штази", а также с М.П., офицером СА и сотрудником спецслужб.

А.Б. фигурирует в качестве подозреваемого лица в деле кражи в ВЧ большого количества горючего. Как следует из документов, а эту кражу был замешан другой его знакомый – подполковник Г.Л., логистик, заместитель командира ВЧ. Он также был обвиняемым по делу о краже горючего из другой части.

Устанавливая контакты, А.Б. обращал свое внимание на перспективные фигуры, занимавшие руководящие должности в структурах военных частей и институций или тех, кто мог занять такую должность в ближайшем будущем. Не менее важным критерием при завязывании знакомства был факт обучения в СССР, что само по себе создавало естественную вербовочную базу.

Среди военнослужащих, поддерживавших знакомство с А.Б. были:

·         пплк А.Г.(начальник штаба ВЧ, выпускник курса КГБ в Москве),

·         пплк Г.Л. (логистик, заместитель командира ВЧ),

·         пплк З.Г. (начальник Учебного отдела ВЧ 1),

·         майор М.Р. (командир ВЧ),

·         майор Р.О. (начальник учебного курса, заместитель командира ВЧ).

По подобному принципу А.Б. установил контакты с кадрами Военной жандармерии:

·         плк М.Г. (в настоящее время заместитель коменданта округа ВЖ, выпускник курса КГБ, ранее – начальник Отдела контрразведки, заместитель начальника Отдела ВВС, поддерживал близкое знакомство с сотрудниками КГБ во время размещения СА в Польше, друг еще одного московского курсанта – плк К.В., офицера ВИС),

·         плк Е.В. (заместитель коменданта окружной комендатуры ВЖ),

·         старший прапорщик штаба В.С. (комендант ВЖ, ранее – ВВС, близкий сотрудник кап. М.Н. – офицера из Отдела контрразведки и друга А.Б.)

·         плк В.Р. (комендант Отдела ВЖ).

Он установил контакты с комендантами повятовой полиции:

·         младший инспектор Е.К.

·         младший инспектор З.Т.

а также с офицерами пограничных служб и военнослужащими подразделения спецназа "ГРОМ" – в частности, с А.М. (в 1996 и 1999 гг. его приглашали на тренировки "ГРОМ"-а).

Функционирование А.Б. в среде кадров Войска Польского представляло большую угрозу для охраняемых объектов. Он получил информацию, связанную с обороноспособностью, и персональные данные, в том числе подробные характеристики интересовавших его лиц (склонности, слабости, привычки, взгляды, сексуальные предпочтения). Благодаря собранным сведениям он легко мог управлять интересовавшими его лицами путем шантажа, финансовой зависимости или путем использования очень близкого знакомства.

Интересным, в контексте предполагаемого сотрудничества А.Б. с иностранной разведкой, было его высказывание, что у него есть партнер в Эфиопии, с которым они занимаются бизнесом в этой стране. Он также рассказывал, что у него есть знакомые, разбросанные по всему миру (Ливан, Ливия, Никарагуа) и что он познакомился с ними во время обучения в СССР. А.Б. вдет также дела с фирмой "А.I.S.I," в Берлине, представители которой подозреваются в незаконной торговле и в контрабанде стратегического сырья. Представитель  этой фирмы в Москве – некто Алганов. Прикрытием этой незаконной деятельности служит также принадлежащий А.Б. ночной клуб "М". Как следует из донесений пограничной стражи, помещение клуба охраняется бывшими солдатами СПЕЦНАЗА и КГБ. Рядом с клубом находится вилла А.Б. (эти здания стоят рядом), где он часто организовывал мероприятия с участием военнослужащих и проституток. В настоящее время это здание трансформируется в гостинично-пансионатный комплекс для руководящего состава и преподавателей одного из вузов. В заключении найма должен был посредничать знакомый А.Б. (персональные данные неизвестны), бывший полковник NRO (ННА ГДР), проживающий в Берлине маклер недвижимости. Не подлежит сомнению, что соседствующее с ночным клубом заведение может облегчить А.Б. доступ к кадрам этого вуза и их вербовку.

Из полученной информации следует, что он говорил, будто поддерживает контакты с министром юстиции Гжегожем Курчукем[50]. А.Б.  утверждал, что бывал в канцелярии президента Александра Квасьневского, а также ссылался на свои знакомства в МИДе в Варшаве. Несмотря на это, никто не обратился в вышеупомянутые учреждения с целью установления, когда и с кем встречался там А.Б. Из документов также не следует, что контрразведка ВИС предостерегала представителей власти РП перед опасностью, следующей из факта знакомства А.Б. с бывшими сотрудниками "Штази", в настоящее время подозреваемыми в работе на разведку одной из стран б. СССР.

Действия, предпринятые по этому делу характеризует беспомощность – от самого низкого уровня ВИС вплоть до министра национальной безопасности. В течение 11 лет ведения дела не было ни одного оперативного успеха. Напротив, совершенно целенаправленно, судя по всему, дело велось так, чтобы "не мешать" подозреваемому. А.Б. действовал совершенно свободно, год от года расширяя круг зависимых от себя лиц. Никогда не было установлено, на кого он работал, куда попадали собранные им сведения, какое число лиц ему удалось завербовать. В течение первых 6 лет процедуры офицеры контрразведки ВИС не проверили даже, кто формально от имени А.Б. управлял деятельностью ночного клуба, в котором концентрировались все его интересы.

Для оценки этого дела свое значение иммет также факт, что в период деятельности А.Б. на территории ВЧ там велось тестирование новейших военных технологий. Следует также напомнить, что в последнее время размещения частей СП в Польше (1992-1993) КГБ весьма интенсивно работало в районе размещения Бригады связи СА и подразделения радиопеленгации, собирая информацию об офицерских кадрах ВЧ. Об этих двух, чрезвычайно важных для оценки дела факторах, в документах нет ни одного упоминания.

Успехи А.Б. (как бы то ни было, человека с начальным образованием, ранее – водителя экскаватора) не свидетельствуют о каких-то его необычных или чрезвычайных талантах, а являются скорее результатом проведенной КГБ почти 15 лет тому назад подготовки, и отсутствию соответствующего противодействия со стороны польской контрразведки. Дело в том, что уже более 10 лет назад оказались разработаны все кадры ВЧ, в том числе защищающий их отдел контрразведки ВВС. Не случайно А.Б. выбрал своими информаторами двух курсантов КГБ из Москвы: пплк А.Г. (начальника штаба) ВЧ и плк М,Г. (заместителя коменданта военной жандармерии Силезского военного округа), который поддерживал близкие контакты с начальником и офицерами тамошнего Отдела КГБ.

Из собранных в папке документов следует, что на уровне руководства ВИС делом руководил пплк Кшиштоф Клосиньский (начальник III Управления ВИС) и плк Зенон Кламецкий (заместитель начальника III Управления), а обо всем деле было ищвестно ген. Мареку Дукачевскому.

Проанализировав действия, предпринятые в описанном деле, следует констатировать, что ответственность за неправильное ведение процедуры "К" на уровне центральных органов ВИС несут:

1. Ген. Марек Дукачевский, начальник ВИС

2. Пплк Кшиштоф Клосиньский, начальник III Управшения ВИС

3. Плк Зенон Кламецкий, заместитель начальника III Управления ВИС

4. Плк Марек Слонь, начальник 32 Отдела III Управления ВИС

5. Плк Вальдемар Дзеньгелевский, начальник Управления контрразведки ВИС

Оперативное дело "ГВЯЗДА": предыстория и факты

ВИС никогда не предпринимали комплексной оперативной разработки офицеров и военнослужащих, которые прошли обучение в СССР – и предоставления им особых льготных условий по службе и в Вооруженных силах ПР вообще. Ложным является утверждение ген. Константина Малейчика: "ВИС анализируют контакты офицеров, обучавшихся когда-то в СССР, потому что всегда возможно, что сегодня они могут быть завербованы. Однако пока не обнаружено ни одного такого случая" [51].

Только некоторым из бывших слушателей были вручены специально подготовленные вопросники, однако некто не проследил за их тщательным заполнением. Из тех, кто их получил, многие отвечали обобщенно или лаконично, часто объясняя это забывчивостью. Обобщенный характер ответов привел к тому,. что они не имеют никакой оперативной ценности.

Также по ходу проводимых проверочных процедур, являющихся следствием "Постановления об охране закрытой информации", никто не обращался к записям в тех пунктах анкеты, которые касаются международных контактов и учебы за границей[52].

Выпускники советских учебных заведений не направлялись на комплексное обследование с детектором лжи, которое могло бы подтвердить их лояльность и надежность.. Не проводилось и систематических обследований с детектором лжи с целью выяснения возможных связей лиц, обучавшихся в Советском Союзе с восточными спецслужбами. Не предпринимались активные оперативные разведывательные действия с целью проверки правдивости и лояльности этих лиц, а также с целью выявления определенных симптомов угрозы со стороны иностранной разведки.

Только лишь во второй половине 1990-х гг. было принято решение о проблемной проверке под шифром "ГВЯЗДА" [53]. Уже первый подход к проблеме привел к увольнению со службы некоторых лиц, прошедших обучение в КГБ и ГРУ. Оставшиеся на службе кадры затрудняли дальнейшее ведение задачи. На предложенный офицерам комплекс вопросов, касающихся обучения, люди не отвечали, объясняя это забывчивостью или тем, что прошло много времени, или вписывали лаконичное "нет" в ответ на вопросы, требующие широкого развития темы.

Процедура "ГВЯЗДА" (касавшаяся защиты и проверки офицеров ВИС, обучавшихся в академиях и на спецкурсах КГБ и ГРУ в СССР) была формально начата 14 января 1998 г. и утверждена начальником Отдела безопасности плк Анджеем Зенткевичем, слушателем курса в Высшей школе КГБ, закончившимся в июне 1983 г. Впрочем, так же велись эти дела и раньше. В документах дела сохранились отдельные документы с середины 1990-х гг., из которых следует, что ВИС собирали информацию на тему офицеров, обучавшихся в Москве. В заметке от декабря 1995 г. плк Кочковский правильно показывал угрозу, причиной которой является неправильная кадровая политика по отношению к бывшим курсантам ГРУ/КГБ , и разработал план действий, имевших целью нейтрализацию следующей из этого факта опасности. Представленные плк Т.Кочковским положения были одобрены плк Стефаном Янусом – слушателем курса ГРУ, законченного им в августе 1987 г. Надзор за ведением дела он поручил плк Мечиславу Кулите, также слушателю курса Высшей школы КГБ, законченной им в марте 1983 г.[54]Таким образом, с самого начала ведение дела контролировали лица, которым оно могло угрожать увольнением со службы в ВП или даже поставить их перед обвинением. Так что ничего удивительного, что не было предпринято никаких мер, направленных на фактическое решение проблемы. В документах делав находится в частности информация, что "в отношении трех сотрудников I Отдела безопасности ВИС располагают сведениями, свидетельствующими о том, что они являлись объектом интереса со стороны советских спецслужб"[55].  Но нет никаких сведений о том, чтобы в рамках процедуры "ГВЯЗДА" были предприняты какие-либо действия , направленные на углубление и проверку этой информации.

Только лишь 14 января 1990 г. начальник Отдела безопасности инспектората ВИС в "Записке об угрозе и связях военных спецслужб ПНР-СССР" указал, что существует необходимость проведения оперативно-защитных действий, направленных на установление, гарантируют ли кадры, связанные с востоком, сохранение государственной тайны. ВИС не располагали точной статистикой числа офицеров, которые прошли такое обучение. Отдел безопасности ВИС занижал эту цифру и не называл всех известных слушателей курсов. По примерной оценке, в центрах спецслужб, а также в военных академиях СССР и иных странах социалистического лагеря  прошло обучение около 300 офицеров из ВВС и II Управления СГ, которые служили в ВИС с момента их создания. В 1998 г. на службе оставалось более половины из них (то есть, 153)[56] и при этом подавляющее большинство их (ок. 75 %) занимало ключевые и командные должности.

Дело "ГВЯЗДА": проблема надежности процедуры

Следует подчеркнуть, что в деле "ГВЯЗДА" приводятся разные цифры – в материалах ВИС 1998 г.  речь идет о едва лишь 153 офицерах. Но в одном из более ранних документов указано, что в 1980-92 гг. в СССР в академиях и вузах пребывало ок. 800 офицеров военных служб ПНР, а ок. 3000 кадровых военных окончили разного рода курсы и учебные циклы. В документах нет полного и унифицированного списка слушателей этих курсов, а в очередных версиях появляются новые фамилии[57]. Характерно, что фамилия генерала Марека Дукачевского, который прошел курс в Москве в 1989 г. оказалась только в перечне курсантов, составленном в октябре 2005 г., хотя информация о его обучении содержится в его личном деле, хранящемся в настоящее время в ИНП. В компьютерной базе ВИС, являющейся по идее полным источником сведений, о каждом военнослужащем ВИС, нет никакой информации о ходе службы ген.Дукачевского до 1990 г.

Это обстоятельство позволяет утверждать, что существует целенаправленное манипулирование обрабатывавшимися ранее материалами по делу "ГВЯЗДА". Отсутствие полного списка военнослужащих ВП, обучавшихся в странах советского блока, означает, что в течение более 10 лет не был составлен основной документ, который должен стать точкой отсчета для начала каких-либо защитных действий. Может быть, действия, предпринятые  в рамках дела "ГВЯЗДА", только создавали видимость.

Этот анализ подтверждается информацией, которую Верификационная Комиссия получила от военнослужащих, свидетельствовавших, что дело "ГВЯЗДА" "проводилось очень несерьезно" и что это было "собирательство, а не ведение дела по существу", поскольку достаточно было "выбрать определенных лиц и провести по отношению к ним оперативную разработку в рамках ПКЗ или оперативного дела".

Неправильное ведение обеих процедур "ГВЯЗДА" не было обычной халатностью, а результатом сознательных действий очередных начальников разных подразделений ВИС. В 1990-1996 гг. лица, обучавшиеся в СССР, работали практически во всех подразделениях ВИС, в основном, на руководящих должностях в командном составе ВИС, II Управлении, III Управлении, Бюро внутренней безопасности, Отделе Y (в дальнейшем 22 Отдел), военных представительствах, 24 Отделе, ЦТО (Центр технического обеспечения), ЦТБ (Центр телеинформационной безопасности) и многих других организационных структурах ВИС. Офицеры, обученные в советских вузах,  делегировались также  (в качестве ОПП - офицер под прикрытием) на службу вне ВИС – в фирмах и государственном аппарате в Польше и за границей. По причине занимаемых должностей лица, обучавшиеся в СССР, имели в 1989-2005 гг. доступ к секретной разведывательной и контрразведывательной информации, в том числе полученной по международному обмену. Это представляло угрозу для безопасности страны и негативно отражалось на доверии к армейским службам со стороны НАТО. ВИС относились, однако, к любой критике этого состояния дел как к атаке на безопасность государства. В начале 1990-х гг. публичное поднятие этого вопроса бывало причиной начала оперативных разработок по отношению к политикам, газетам и фондам[58].

Дело "ГВЯЗДА": последствия.

Результатом этого положения дел была изоляция польских служб безопасности в НАТО, что выразилось среди прочего в отказе Германии выразить согласие на занятие должности в бюро военного атташе в Кельне полковником Ц.Л., бывшего военнослужащего Отдела Y и слушателя курса ГРУ в 1985 г. (зато ему тут же была предоставлена должность заместителя начальника II Управления в 1994-97 гг.; затем – атташе в Вене в 1997-2000 гг. и заместителя начальника ВИС по оперативным делам в 2001-2004 гг.; в последнее время был на должности военного атташе в .Праге.

Как следует  из донесения от 20 апреля 1998 г., Янушу Онышкевичу, тогдашнему министру национальной обороны, была передана информация об угрозе, связанной со службой в ВИС лиц, учившихся в .ГРУ и КГБ [59].

Когда начальником ВИС был ген. М.Дукачевский (2002-2005), проведение процедуры "ГВЯЗДА" было, даже в очень ограниченном масштабе, проигнорировано. График оперативных действий был составлен только 12 октября 2005 г. Возобновленное на рубеже 2005-06 гг. дело и далее велось в очень узких рамках; на него не выделялось ни соответствующих сил, ни средств, остававшихся в распоряжении контрразведки. В результате в начале 2006 г. в ВИС еще занимали свои должности 38 офицеров, идентифицированных как выпускники советских спецкурсов. Только тогда начали проверять их выходящие и входящие телефонные разговоры, но эти действия тут же были парализованы: - на 9 запросов о списке телефонных соединений (билингов), были установлены 4 номера стационарных телефонов и 1 номер мобильного телефона, а по отношению к остальным не было принято мер, объясняя это невозможностью установления номера телефона[60].

Дело "ГВЯЗДА" было единственной попыткой ВИС выявить степень проникновения российских служб в польские структуры после 1989 г. По причине способа ведения дела "ГВЯЗДА" не принесла существенных результатов.

Проведенный Верификационной Комиссией анализ подтверждает, что ВИС сознательно попустительствовали и благоприятствовали сокрытию связей             собственных солдат и офицеров с коммунистическими и советскими службами.

1). В ВИС никогда не разрабатывалась и не вводилась в жизнь аттестационная процедура. При должном применении указаний "Постановления об охране государственной тайны" она могла бы воспрепятствовать выдаче сертификатов безопасности лицам, за надежность которых нельзя поручиться. Это был бы самый простой способ очищения служб от этих людей, но поступали совершенно наоборот. Верификационная Комиссия неоднократно натыкалась на случаи инструктирования офицеров под прикрытием, чтобы в анкете они не признавались, что работали на коммунистические спецслужбы.

Примером такого рода нарушения являются действия, предпринятые по делу сотрудника "Р", многолетнего дипломата, в том числе посла в Минске, которого офицеры ВИС инструктировали, что он может написать неправду в п.11 Анкеты личной безопасности (этот пункт касается секретного сотрудничества со спецслужбами ПНР)[61]. Подобные инструкции получили:

·         10.06.1999 г. плк Юзеф Вонсик (на документе в качестве утверждающих эти действия, подписались кап. Войцех Ресяк и майор Кшиштоф Роля). Непосредственное решение, касающееся такого образа действий принял тогдашний начальник УВР;

·         18.02.2005 г. пплк Богуслав Свёнтек и плк Казимеж Коляса (на документе подписался плк Гжегож Собецкий).

2). Другим примером сокрытия правды о пребывании на курсах в СССР являются действия  пплк Рышарда Пивоньского, офицера контрразведки, который, будучи направлен в 1999 г. на работу в Канцелярию Председателя Совета Министров, предпринял попытку "подчистки" своего личного дела, убирая компрометирующие его элементы. Он обратился к офицеру из отдела кадров с просьбой изменить текст решения МНО о своем уходе в запас так, чтобы из текста не следовало, что он был офицером ВВС. Он просил также вернуть ему находившееся в личном деле свидетельство об окончании курса КГБ в Москве (написанное кириллицей). Получив отказ офицера отдела кадров, пплк Пивоньский решил, "что в этой ситуации достигнет своей цели иным путем". После выхода на пенсию (военнослужащего) он должен был занять должность в отделе кадров МИДа[62].

3). Повсеместно известным результатом бездействия в описанном деле было создание возможности для ведения шпионской деятельности пплк Чеславу Войткуну, бывшему начальнику контрразведки ВВС (а потом ВИС) в Лодзи. В феврале 1986 г он окончил курс КГБ и по всей видимости уже тогда был завербован советскими службами.

Он был приговорен к лишению звания и 4 годам лишения свободы за передачу России документов польской разведки. Было выдвинуто предположение, что пплк Войткуна "сдали" из мести сотрудники КГБ, с которыми его объединял также и бизнес и у которых он украл со счета миллиард старых злотых. Факт тот, что еще в начале 1990-х гг. в здание контрразведки к нему приходили сотрудники КГБ. Для ситуации ВИС характерно то, что разработка и арест Войткуна стали возможны благодаря действиям Управления охраны государства (УОГ), а не ВИС, которые этого дела не начали.

4) Подобные явления можно наблюдать в делах контрразведки, которая в силу своих формальных функций обязана была противодействовать российскому проникновению. Например, дело "К" было открыто с целью разработки вербовочной ситуации в отношении офицера Федерации Российской, но вследствие скандального ведения дела, то есть, тоже по причине отсутствия результатов, все действия были направлены (с целью затушевать истинное положение вещей) на фигуранта – старшего офицера отдела контрразведки. Не была разработана ни одна из существенных для дела линий, в частности - участия в деле офицера КГБ вместе с кап. Е.С., слушателем курса в Москве в 1985-86 гг. Никогда так и не было выяснено, не было ли все это дело результатом провокации КГБ и не был ли Е.С. сотрудником иностранной службы. Процедура оказалась направленной только на второстепенные моменты[63].

Процедура "С" была открыта на офицера ВП, пплк Е.Е, ("С") и велась контрразведкой в направлении выяснения его возможной деятельности в пользу российских спецслужб. Ключевым вопросом было в этом деле отсутствие взаимного информирования между УВР и контрразведкой, что было следствием, прежде всего, необходимости защиты точно не определенных интересов разведки. Были прекращены запланированные оперативные действия, которые могли принести пользу контрразведке. Разработку "С" провели поверхностно, выяснение самых существенных линий не получило продолжения. В 1980-83 гг. "С" находился в Академии в Киеве. Из полученных сведений следует, что в тот период он передавал данные о студентах одному из преподавателей, сотрудничавшему, по-видимому, с КГБ. "С" заявлял также о своем желании служить в Советской Армии. Он поддерживал личные и торговые контакты с одной русской, которая более 10 лет поддерживала близкие знакомства с польскими офицерами, приезжавшими на обучение в СССР. В сентябре 1989 г. "С" начал учиться в Академии Главного штаба войск противовоздушной обороны в Твери. Неизвестно, по чьей инициативе, 10 лет спустя, в 1998 г. "С" выехал на однолетний курс в Москву, но в этом же году по отношению к нему были предприняты защитные действия. Это сделал офицер УВР, майор Ян Щенсны, также учившийся ранее в СССР.

По возвращении с курса в Москве "С" в сентябре 1999 г. был назначен и.о. начальника штаба I Ракетной бригады противовоздушной обороны. По ходу процедуры были установлены среди прочих следующие факты, свидетельствовавшие об обоснованности подозрений, что "С" имеет контакты с иностранной разведкой:

·         между 1992 (обучение "С" в Твери) и 1999 гг. (обучение в Москве) имели место две попытки установления контактов с "С" через лиц, связанных с российскими спецслужбами;

·         "С" скрывал свои контакты, в том числе также и с гражданами РФ;

·         "С" выказывал особую инициативу для установления контактов с кадрами стран НАТО, старался устроить себе поездки в эти страны;

·         "С" старался установить контакты с руководством авиавойск и противовоздушной обороны и Главного штаба ВП с целью продвижения по службе;

·         в процессе проведения проверочной процедуры "С" скрыл свои контакты с иностранцами;

·         во время пребывания за границей "С" связывался с РФ по телефону;

·         без разрешения непосредственного начальства "С" пригласил военного атташе Посольства Франции в Варшаве на военные маневры;

·         "С" поддерживал контакты с НН – мужчиной, приходившим к нему в военную часть;

·         "С" имел отрицательный результат обследования с детектором лжи – сильная реакция на вопросы, касавшиеся его сотрудничества с иностранными спецслужбами; несмотря на это, не было принято никаких мер предосторожности;

·         в феврале 2002 г. "С" выехал под предлогом проверки в ракетных дивизионах на Побережье, не информируя об этом свое ближайшее окружение, взял с собой два тяжелых чемодана и служебный ноут-бук, с которого высылал корреспонденцию, ни содержания которой, ни адресат не были установлены; не был также установлен факт пребывания "С" на Побережье.

·         была зафиксирована попытка вручения "С" денег в форме взятки по поручению российских спецслужб (перечисление на счет должно было состояться после выхода "С" на пенсию).

Несмотря на такие выразительные сигналы, последовательно отметалось предположение, что "С" является сотрудником иностранных спецслужб, разработка проводилась так, что его подозрительные действия затушевывались. По-видимому, в 2005 г. его дело было отправлено в архив. В том же году "С" ушел со службы и начал работать в Банке продовольственного хозяйства [64].

Дело под шифром "К" касается сотрудничества плк Мариана Кастелика[65] (выпускника курса ГРУ в СССР, отозванного в рамках дисциплинарного наказания из Посольства в Норвегии за злоупотребление алкоголем) с подполковником советской военной разведки Козыревым и передачи ему информации, которая могла принести вред РП. Во время работы в Посольстве РП в КНДР плк Кастелик сообщил данные офицера ВИС, работавшего под прикрытием, а также, в какой области он вел свою деятельность на территории РФ. Он также не информировал командование о факте попытки вербовки разведывательными службами КНДР и России подчиненных ему офицеров – пплк Е. и поручика К.

Во время работы в вышеупомянутом Посольстве плк Кастелик:

·         вопреки инструкциям командования поддерживал очень близкое знакомство с сотрудниками Посольства РФ, в том числе с военнослужащими ГРУ (Козырев), а также многочисленные интимные контакты с подставлявшимися ему ГРУ русскими женщинами;

·         в течение всего времени работы в Посольстве закупал для Посольства РФ дефицитные товары (обложенные эмбарго), а выезжая дал своему преемнику поручение продолжать эту деятельность;

·         при посредничестве американцев и в обход официальных каналов вел корреспонденцию между пплк Е. и бывшей сотрудницей Посольства РФ в Пхеньяне;

·         организовал знакомство ген. К.О. с резидентами ГРУ в Корее (Козыревым и его начальником Смирновым). Как это следует из документов, дела ген. К.О. передавал дипломатам РФ, в том числе офицерам ГРУ и КГБ сведения, полученные по службе, а также от руководства иных миссий;

·         на территории Посольства РП в Пхеньяне многократно проводил время с привезенными Козыревым русским женщинами;

·         был участником скандала, связанного с покупкой и сервисом компьютерного оборудования для Посольства РП в Пхеньяне при посредничестве российской фирмы, что через месяц дало возможность войти в компьютер сотруднику компьютерного сервиса – гражданину РФ.

Дело плк Мариана Кастелика было открыто только через год после его возвращения из Посольства. Не проводилось отдельных дел, выяснявших случаи контактов других офицеров ВИС в Миссии в Корее с российскими гражданами, не было предпринято никаких действий, чтобы документировать контакты плк Кастелика с представителем российских спецслужб после его возвращения в Польшу.

Кроме вывода, что плк Кастелик "не дает своим поведением гарантии искренности и лояльности, в качестве офицера разведки не вызывает доверия и может представлять угрозу для безопасности осуществляемых разведкой оперативных заданий по укреплению обороноспособности РП", - единственной предложенной мерой было увольнение плк Кастелика в запас[66].

Перечисленным ниже лицам было известно рассмотренное дело, но они не предприняли никаких мер, адекватных степени угрозы:

1. пплк Рышард Недзялковский (ведущий дело)

2. плк Януш Богуш

3. плк Анджей Зенткевич (обучавшийся в СССР)

4. плк Станислав Манчиньский

5. плк Марек Витковский

Другим примером отсутствия соответствующей реакции на связи офицеров ВИС с восточными спецслужбами было ДОО под шифром "П", объектом которого был каперанг Пётр Гавличек из 2 Отдела II Управления  (ранее офицер Отдела Y и эксперт в бюро атташе в Норвегии). По ходу ведения дела объект не признался в знакомстве с офицером ГРУ, состоявшемся в 1980-х гг. в 24 Бригаде смешанных советских войск, которая размещалась в Свиноустье. Как было установлено, выступавший в роли переводчика этой части офицер ГРУ в действительности выполнял информационно-разведывательные задания. В начале 1990-х гг. он заметно активизировал свою деятельность в среде офицеров ВП и штатских лиц из окружения гарнизона ВФ в Свиноустье, а также частей ВП на Западном побережье. В последующие годы офицер ГРУ под прикрытием коммерческой деятельности многократно приезжал в Польшу, возобновляя контакты с ранее знакомыми ему гражданами РП. Его деятельность на территории Польши после 1994 г. была нацелена на проникновение в среду офицерских кадров и ближайшего окружения военных частей через контакты, установленные во время предыдущего пребывания в Польше. Несмотря на серьезные и не выясненные подозрения, ген. М.Дукачевский принял решение о направлении каперанга Гавличека на работу в аналитический отдел ВИС, где его доступ к секретной информации был расширен (а в 1999 г. он пошел на повышение, заняв должность начальника УИиА).

В документах этого дела находится записка майора Яна Жуковского, направленная плк Тадеушу Русаку, в которой Жуковский утверждает, что, хотя и нельзя исключить, что в/у кадм. сотрудничает с ГРУ, тем не менее не следует предпринимать по отношению к нему никаких мер, поскольку "это отразилось бы негативно на доверии к польским военным спецслужбам со стороны НАТО" [67].

Выводы, сделанные из описанных выше дел, не были использованы при планировании и организации оперативной работы ВИС, и в результате ВИС не углубляли далее сведения на тему активности спецслужб стран б. СССР на территории Польши, особенно на территории, где в прошлом размещались части Советской Армии. Это приводит к убеждению о наличии попустительства со стороны ВИС или даже их одобрения фактов агентурного сотрудничества со службами СССР.

Российское проникновение: итоги

Приведенный выше анализ оперативных дел показывает, что ВИС были неспособны к ведению эффективной контрразведывательной работы в данной области. За все время своего существования они не задержали ни одного российского шпиона. Все успехи на этом поле были результатом действий гражданских служб. Даже представители ВИС выражали сомнения в эффективности своей службы. В одном из документов процедуры "ГВЯЗДА" утверждается: "...со всей ответственностью утверждаю, что службы не заслуживают доверия, и, главным образом, по причине того, что их кадры замешаны в невыясненные контакты с Востоком" [68].

В свою очередь в "Служебной записке" от 24 марта 1999 г. показано, что выпускники курсов КГБ и ГРУ "были и являются естественной вербовочной базой для восточных спецслужб". Согласно другому документу контрразведка и военная разведка получили на эту тему "ряд интересных сведений", но это не дало никаких результатов. Правильно было замечено, что одной из причин этого положения "было и есть проникновение в ВИС восточных спецслужб, для которых вербовочной и информационной базой могли являться офицеры, обучавшиеся  на Востоке" [69]. Оценка оперативной деятельности ВИС как в области разведки, так и в области противодействия шпионажу должна быть негативной. В течение более 10 последних лет военные специальные службы не были в состоянии организовать никакой оперативной структуры, которая могла бы вести разведывательную работу и выстроить контрразведывательную защиту, не затронутое советским проникновением" [70].

Следует также признать, что главные меры, предпринятые по делу под шифром "ГВЯЗДА", были только видимостью, они в принципе были неэффективны или, учитывая тот факт, что надзор вели офицеры, обучавшиеся в ГРУ и КГБ, обреченны на провал. Следует иметь в виду, что прагматика, вытекающая из инструкции о регистрации процедур в учетных документах спецслужб, давала гарантию, что любой интерес, проявленный к этой теме или появление дополнительных сведений  или подозрений, должны быть скоординированы – что означает, что они должны быть направлены в то подразделение, которое занималось делом "ГВЯЗДА".

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген.бриг. Ян Жуковский, ген. Марек Дукачевский, плк Марек Слонь, плк Кламецкий, плк Анджей Зенткевич, плк Станислав Маньчиньский, плк Марек Витковский, плк Вальдемар Дзенгелевский, плк Мечислав Кулита, плк Казимеж Коляса, плк Гжегож Собецкий, плк Стефан Янус, плк Юзеф Вонсик, плк Мариан Кастелик, плк Януш Богуш, пплк Кшиштоф Клосиньский, плк Ежи Жепецкий, каперанг Пётр Гавличек, пплк Богуслав Свёнтек, пплк Чеслав Войткун, пплк Рышард Пивоньский, пплк Рышард Недзялковский, пплк Павел Селвет, пплк Кшиштоф Гардиан, пплк Анджей Грочал, пплк Януш Лущ, мр Гжегож Вильчевский, мр Пётр Яскульский, мр Марек Квасек, мр Яцек Поплавский, мр Марек Ожел, мр Мацей Антчак, мр Кшиштоф Роля, кап. Войцех Ресяк.

В свете ст. 70 а пар. 3 указанного во вступлении Постановления, лицами, занимающими руководящие государственные должности, которыми была получена информация о не согласующейся с законами деятельности и которые не приняли мер, направленных на противодействие этой деятельности, был Министр национальной обороны Януш Онышкевич.

В описанный период начальником ВИС был ген. бриг. Марек Дукачевский.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы  подчиняются непосредственно в/у министру.   Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период были: Станислав Добжаньский, Бронислав Коморовский и Ежи Шмайдзиньский.

Приведенные в данном разделе факты вызывают сомнения в законности деятельности солдат и служащих ВИС, в связи с чем Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении  преступления согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.

4. ВИС используют аппарат Службы безопасности – исследование на примере

ВИС использовали для организации структур на местах отрицательно аттестованный аппарат коммунистической Службы безопасности. Примером такой незаконной деятельности было создание в Бельско-Бялой  в середине 1990-х гг. местной секретной резидентуры в рамках дела под шифром "О".

Это дело велось с 10.10.1994 до 25.09.1996 г.[1]. Динамично развивавшееся в первый период (осень 1994 – весна 1995), оно позднее затормозилось, что, быть может, было связано с кадровыми изменениями в ВИС.

От второго периода сохранились два документа. Первый (от 30.11.1995 г.) является подборкой мнений, высказывавшихся в среде военнослужащих, и, как дописал М.Вольны[2], это было выполнением задания начальника ВИС. Второй (от 16.04.1996 г.) касается представителей деловой среды, приглашенных на "Бал белого орла" в Вене. В этом документе перечислены, в частности, такие фамилии, как Куна, Жагель и Вятр, то есть, представители фирм "БИЛЛА" и "СЛАВИК". Отмечен также факт участия этих лиц в торговле оружием со странами бывшей Югославии. Информация исходила от Петра Вавжичека (партнера С.Засады) и была получена от источника "ГРАЖИНА". Это сигнализирует направление сохранения активности созданной структуры информаторов.

План, с которого начинается папка под шифром "О", указывает на необходимость построения системы контрразведывательной поддержки на территории Бельского воеводства с использованием отрицательно аттестованных бывших. офицеров СБ, которые должны были повторно привлечь бывших. служащих и сексотов СБ в интересовавших ВИС общественных группах в Польше и за границей. Планировалась активизация бывших сексотов, размещенных среди журналистов, юристов, служащих государственного аппарата, бизнесменов, руководящих работников и лиц, связанных со спецслужбами и с армией. Предвиделась вербовка 8-10 б. сексотов на одного члена резидентуры. Планировалось обеспечить главе резидентуры (отрицательно аттестованного б. служащего СБ) документом, рекомендующим его органам полиции и пограничной службы, чтобы склонить местные органы МВД к оказанию ему помощи. Зарплата резидентов должна была равняться сумме 4-5 млн старых злотых в месяц. Для связи с резидентурой были назначены плк Марек Вольны и пплк Ян Венгерский. Контакты резидентуры с незасекреченными местными подразделениями контрразведки ВИС были исключены. Это был ход, гарантировавший конспирацию деятельности, при этом он был задуман так, что созданная структура не подлежала никакому контролю – ни организационному, ни финансовому.

К этой деятельности были  привлечены трое б. служащих СБ, которые стали сотрудничать в качестве резидентов под псевдонимами "РЫШАРД ЯВОРСКИЙ", "ВЛАДИСЛАВ КВОЧАК" и "ЯН МИХНА" [3]. По всей вероятности, это были давние штатные сотрудники III и V Рефератов СБ и РОВД в Цешине. От каждого из них был получен подробный отчет о персональных источников информации (ПИИ), которых они вели на контролировавшемся ими участке в 1980-х гг. Был составлен список из более 100 фамилий (хотя в документах он не полон, что указывает на селекцию включенных в папку документов). Не исключено, что лица, которые не указаны в документах дела, выполняли задания так далеко выходящие за рамки законности, что ведущие дело не рискнули это задокументировать.

Далее была предпринята деятельность по двум направлениям. Выбранные фамилии были проверены по оперативному учету в УОГ, чтобы получить подтверждение характера регистрации и возможность ознакомления с материалами. Некоторые лица были проверены путем проведения бесед в их ближайшем окружении, а также собеседования с самими заинтересованными.

На основании находящихся в папке "О" документов можно воссоздать критерии, применявшиеся при подборе агентуры. Предпочтение отдавалось лицам, которые:

·         не прошли аттестации (в случае штатных служащих);

·         были негативно настроены по отношению к правительству РП после 1989 г.;

·         хотели работать в заново созданной службе;

·         оценивали действительность до 1989 г. как упорядоченную;

·         причину роста преступности и различных социальных патологий усматривали в демократии.

Таким образом искали лиц, искренне преданных коммунистическим государственным структурам, которые по причине своих настроений охотно бы пошли на сотрудничество и одновременно легко поддавались манипулированию.

Примером такого настроения является б. штатный служащий СБ, пс. "ЯНУШ ОКШЕСИК"[4], который до возобновления сотрудничества сообщил, что у нег спрятаны материалы по делу, проводившемуся в то время, когда он служил в СБ (дело проходило под шифром "ПАЛЕСТРА", а с учетом характера деятельности этого служащего можно прийти к выводу, что оно было связано со средой юристов в районе Бельска). Около 300 страниц этих материалов он передал ВИС. Они содержали среди прочего факты, компрометировавшие лица из круга юристов, указывали на сексотов (в том числе прокурор, судья, нотариус). О спрятанных  материалах и об их содержании было сообщено М.Вольному и К.Гловацкому. Другой служащий СБ, пс. "ВЛАДИСЛАВ КВОЧАК" указывал на свои источники, которые были завербованы для разработки структур НСПС "Солидарность". Комиссия до сих пор не установила, что произошло потом с этими материалами. На основе проделанного анализа методов работы ВИС можно прийти к выводу, что они были использованы либо для шантажа выступавших по делу лиц, либо как предлог для их повторной разработки и вербовки. Тем временем, обязанностью ВИС было передать документы дела "ПАЛЕСТРА" в ИНП.

Сведения, которые собирала резидентура касались:

·         фонда "В", секретарем которого является бывший сотрудник партийного аппарата ПОРП и сотрудник СБ (до момента ее роспуска);

·         российской фирмы "Н", торгующей лентексом;

·         заводов "В", перерабатывающих лом цветных металлов;

·         фирмы "И", торгующей пищевыми сельхозпродуктами, цветными металлами и предлагающей консалтинг в области противопожарных систем.

Это позволяет понять, почему деятельность резидентуры не могла дать разведывательных или контрразведывательных результатов. Действительно, трудно в деятельности перечисленных фигурантов найти элементы, связанные с безопасностью государства в области обороноспособности. Основная цель деятельности этой резидентуры была, видимо, иной, так что нечего удивляться, что она не нашла непосредственного отражения в документации. Подтверждением этого факта является:

1. направление подбора и проверки агентуры – лица, выбранные для углубленной проверки в УОГ, не обладали ни компетенцией, связанной с государственной безопасностью, а тем более, в области вооруженных сил (актер, художник, коммерсант), ни возможностей (напр. год рождения – 1920);

2. отсутствие фактов, указывающих на ведение работы с целью укрепления обороноспособности страны;

3. выбор для дальнейшей разработки перед привлечением к сотрудничеству лиц, общая эрудиция которых или род занятий не были связаны с определенными законом задачами ВИС:

- экономист А.В., в отношении которого ВИС предполагали, что он что-то знает об афере "Арт-Би" и о связях в деловых кругах группы политиков, в том числе, о вывозе из Польши суммы, эквивалентной 800 млрд старых злотых (ВИС интересовались также политическими знакомствами В.);

- юрист Б., замешанный в сотрудничестве с СБ;

- бывший сексот пс. "КШЕМИНЬСКИЙ", преступник и контрабандист, имевший контакты с международными преступными группами, торговавшими наркотиками;

4. изыскание возможности получения сведений из банковской среды (такие возможности предрешили выбор для вербовки бывшего и отрицательно аттестованного оперативника СБ – Станислав Байды), что объяснялось фактом, что близкими сотрудниками Богуслава Багсика были двое сотрудников V Реферата СБ РОВД в Цешине;

5. одобрение этих действий начальником контрразведки ВИС каперангом Казимежем Гловацким, что может указывать на то, что проводилась запрограммированная проверка юридических и деловых кругов в Бельском воеводстве, с явной направленностью на получение сведений, создававших возможность шантажа избранных лиц.

Материал по делу "О" был обработан III Управлением ВИС, но после его закрытия был выслан в Отдел безопасности ВИС. Оформление дела, которое велось главным специалистом III Управления ВИС плк Мареком Вольным с согласия начальника контрразведки ВИС каперанга К.Гловацкого было передано в Отдел безопасности, чтобы скрыть его от сотрудников III Управления ВИС. Предпринятые действия выходили за рамки полномочий контрразведки ВИС, поскольку был нацелены на Бельский район и были типично разведывательными. Запланированные действия были осуществлены в точно выбранном месте и в точно определенное время, что могло иметь связь с контрабандистской деятельностью "венских" бизнесменов. Эти действия могли иметь двойное измерение: с одной стороны служили для проверки степени обеспечения спецслужбами определенных групп и конкретных лиц, с другой – могли быть прелюдией для планировавшихся действий, для которых необходимо было иметь информацию о политической и юридической среде. Учитывая этот аспект, можно предположить, что это могли быть действия, направленные на создание прикрытия в связи с планировавшимся вхождением в бизнес. О таких намерениях авторов этого предприятия свидетельствует также факт, что резиденты ВИС предприняли (с согласия руководства служб) решение дать своим информаторам псевдонимы, являвшиеся фамилиями широко известных лиц, игравших в общественной жизни Бельска-Бялой особенно значимую роль (напр. "ЯНУШ ОКШЕСИК" или "ЯН МИХНА"). Мы имеем тут дело с маскировкой преступной деятельности, которая в случае возбуждения следствия по уголовному делу должна была направить подозрения на невинных людей и тем самым их дискредитировать в глазах общественного мнения.

Дело "секретной резидентуры "О" хорошо иллюстрирует патологию спецслужб в 1990-х гг., когда для получения компромата на политиков с целью дальнейшего манипулирования ими, службы обращались к преступным и уголовным элементам. Именно о таких намерениях творцов и организаторов резидентуры "О" свидетельствует не столько факт, что она не принесла никакой оперативной пользы, сколько то, что ни один из идентифицированных преступников не был привлечен к ответственности. Подбор лиц, прикрывавших приток информации и являвшихся потенциальной защитой в случае конфликта с законом, свидетельствуют о том, что создание секретной экспозитуры контрразведки ВИС в Бельско-Бялой не имело ничего общего с задачами военных служб[5].

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": каперанг Казимеж Гловацкий, плк Марек Вольны, пплк Ян Венгерский.

В описанный период начальником ВИС был ген. бриг. Константин Малейчик.

До 1995 г. надзор за деятельностью Военных информационных служб на основе общей ответственности за вверенную ему организацию осуществлял министр национальной обороны. В описанный период эту должность занимал Збигнев Оконьский и Станислав Добжаньский.

Приведенные  в настоящем разделе факты вызывают сомнения в отношении законности действий служащих ВИС, в связи с чем Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении преступлений согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.

5. Слежка ВИС за политическими группировками.

ВИС активно проникали в политические круги, прежде всего их интересовали политики правого толка. Несмотря на манипуляции ВИС с архивной документацией и подделки содержимого папок с проводившимися оперативными делами, можно решительно утверждать, что велась тщательная слежка за некоторыми правыми группировками. Это были люди, входящие в такие организации, как Соглашение Центр, Движение за Речь Посполитую, Движение Третьей Речи Посполитой и Польская независимая партия, или симпатизировавшие им[6].

Были организованы оперативные действия, направленные на Ярослава и Леха Качинских. Целью этих действий было разбить Соглашение Центр (СЦ), запутать его лидеров и привести к дезинтеграции этой партии[7]. Операция проводилась с 1990 по 2001 г. Уже в 1990 г. Гжегож Жемек был направлен для разработки Я. и Л.Качинских, а особенно интенсивные действия против группировки СЦ проводились в 2000-01 гг., когда общественное телевидение, руководимое Робертом Квятковским, продемонстрировало фильм "Драма в трех актах" (офицеры ВИС, привлеченные к слежке за СЦ в начале 1990-х гг., в частности Зенон Кламецкий, постоянно информировали руководство ВИС о своих контактах с авторами фильма "Драма в трех актах")[8].

Продолжение практики периода ПНР.

Действия, направленные на эту группировку доказывают, что ВИС функционировали так же, как ВВС коммунистических времен, которая, будучи так называемой "политической полицией", в армии контролировала политические взгляды военнослужащих и командования, а также боролась с "идеологическими врагами". Деятельность этой формации получила оценку Чрезвычайной подкомиссии по изучению деятельности бывшей Военной внутренней службы депутата Януша Окшесика уже в начале 1990-х гг. По окончании работ в апреле 1991 г. эта подкомиссия составила специальный "Рапорт", в котором указано, в частности, на ведение ВВС действий против политической оппозиции. Во всех инструкциях этой службы существовала запись о борьбе с вражеской политической деятельностью. В задачи ВВС входил в том числе контроль, не соблюдают ли военнослужащие религиозных обрядов и не слушают ли они западные радиостанции, а также раскрытие в армии преступлений политического характера[9]. Во время ПНР ВИС действовали так же, как ВВС[10]

Слежка за военнослужащими.

Деятельность ВИС против группировок военнослужащих, желавших введения изменений в армии, были согласованы с действиями против гражданских лиц; здесь можно видеть принципиальное совпадение оперативных действий. Действия по отношению к военнослужащим можно бы было признать обоснованными на столько, на сколько они не выходили за рамки закона. Однако, характерным для оговариваемых дел было то, что действия, направленные на военнослужащих, были лишь предлогом для разработки политических партий. Активно собирая сведения об обществах, образовавшихся среди офицеров ВП (напр. "Общество младших офицеров за перемены в армии", общество "Facta, Non Verba", общество "ВИРИТИМ"), ВИС приняли как оперативную установку то, что "ВИРИТИМ" является организацией, инспирированной политической средой, группирующейся вокруг политиков из правительства Яна Ольшевского. Это приводит к выводу, что описываемые здесь действия ВИС имели целью борьбу с политическими противниками системы, которую представляли ВИС.

Действия ВИС в этой области выходили за границы ведомства. После 4 июня 1992 г. тогдашний начальник ВИС Болеслав Изыдочик регулярно присылал другим государственным органам установки (также и оперативные), касавшиеся обществ военнослужащих, сочувствовавших и бывшего руководства МНО. Предприятия ВИС были скоординированы с Управлением контрразведки УОГ, а начальник этого подразделения Константин Мёдович обратился в ВИС с просьбой о помощи в раскрытии неформальных групп, действовавших в армии, и их связей с отделами, подчиненными МВД[11].

В рукописном предписании от 1 июля 1992 г. рекомендовано "не входить по этому делу в контакт с УОГ до момента официального урегулирования совместных действий контрразведки ВИС и УОГ". Взаимодействие ВИС с подразделением Константина Мёдовича несомненно состоялось. На это указал начальник ВИС в письмах к начальнику Бюро национальной безопасности Ежи Милевскому от 8 июля 1992 г. и к Министру внутренних дел Анджею Мильчановскому от 17 июля 1992 г.[12]. ВИС информировали также Главного военного прокурора о необходимости учитывать указания прессы и радио на то, что листовки Общества "подготавливаются и рассылаются по крайней мере с ведома Я.ПАРЫСА, Р.ШЕРЕМЕТЬЕВА и Р,СИКОРСКОГО" [13].

Доктрина политического противника.

Здесь выступает далеко ищущее совпадение действий т.наз. группы плк Яна Лесяка (УОГ) с акциями ВИС, причем военные спецслужбы точнее определили оперативные действия и прямо указали, кого они видят в качестве главного противника государственных структур. Этим противником были круги с ясно определенной антикоммунистической программой, как военные, так и гражданские.. Согласно ВИС любые круги, критикующие центральную власть или военные спецслужбы должны подвергаться тщательному контролю[14]. Эти действия проводились с самого начала изменений в государственном строе Польши, а ВИС разработали своеобразную доктрину политического противника, с которым следует бороться, поскольку он угрожает государственным структурам. Под видом сбора сведений на тему публикующихся в прессе статей, радиоинтервью и листовок, имевших критический характер по отношению к МНО, ВП и ВИС, собиралась информация о журналистах и политиках. Прежде всего внимание было сконцентрировано на группировках, группах, политических партиях и лицах, которые требовали проведения декоммунизации и люстрации в армии, расторжения Варшавского договора, присоединения к НАТО и т.д. Выступая против  лиц, выявляющих нарушения или остатки номенклатуры ПНР в армии, ВИС действовали в пользу сохранения коммунистических влияний в Вооруженных силах.

Было принято, что необходимо следить за группировками и лицами, целью которых является:

·         представление ВИС как организации скомпрометированной;

·         показ, что ВИС связаны со спецслужбами государств б.СССР;

·         обвинение ВИС в том, что они оказывают услуги Президенту и выступают против правительства;

·         стремление к проведению кадровых и организационных изменениях в ВИС[15]

В начале 1990-х гг. ВИС собирали информацию об офицерах, требовавших проведения перемен в Вооруженных силах, переаттестации высшего командного состава, увольнения скомпрометированных лиц и принятия мер по отношению к тем, кто отвечал за политические чистки во время военного положения[16]. До сих пор не найдены все документы, а обнаруженные документы "Общества младших офицеров. Контрразведывательная профилактика" свидетельствуют о манипулировании содержанием папки[17].

29 марта 1991 г. начальник Отдела контрразведки центральных органов МНО в записке для заместителя начальника II Управления Главного штаба описал деятельность "Общества за перемены в армии" в варшавском гарнизоне. Там, в частности, утверждается: "Несмотря на декларирование благородных целей, для осуществления которых эта организация была создана, напр. воспитание патриотизма и  офицерской чести, способ подбора членов носит признаки нелегальщины".

В течение следующих месяцев ВИС предприняли глубокие оперативные действия в этой среде, в частности, выяснялось авторство писем с листовками, рассылавшихся по военным частям. ВИС проделали анализ листовки, распространявшейся в июле 1991 г. на территории ВТА, подписанной обществом "Facta, Non Verba" [18].

Слежка за правыми политическими группировками.

ВИС проводили также оперативные действия против гражданских.. Из материалов, находящихся в распоряжении Верификационной Комиссии следует, что в начале 1990 г. плк Хенрик Дуналь из II Управления Генерального Штаба дал распоряжение Гжегожу Жемеку, чтобы он проник в окружение братьев Качинских и предпринял их разработку. Согласно этим же материалам действия, которые Жемек в дальнейшем предпринял по отношению к братьям Качинским и их сотрудникам, имели оперативный характер и были попыткой выполнения данного ему задания. Офицерами, связанными с Жемеком, были Лада, Жиловский и Кламецкий[19]. Эта информация весьма существенна,  поскольку фамилии этих же офицеров появляются в начале 1990-х гг. при разработке ВИС Соглашения Центр. Это означает, что встречи группы офицеров II Управления ГШ, проводивших дело Гжегожа Жемека с Мацеем Залевским, были частью значительно большей операции ВИС, связанной со слежкой за Соглашением Центр. Летом 1991 г. плк Зенон Кламецкий инициировал встречу пплк Ежи Клембы с М.Залевским. Встреча состоялась в кафе на ул Груецкой. Пплк Клемба утверждал, что М.Залевский намеревался подобрать офицеров из военных спецслужб для работы в Бюро национальной безопасности. Вскоре должны были состояться две очередные встречи с М.Залевским: первая прошла в здании БНБ, другая – в фирме "Клиф", поблизости от ул. Марса. После ухода М.Залевского из БНБ эти контакты прекратились. Один из участников этих встреч, плк Ежи Задора, о встрече с М.Залевским должен был сообщить плк Жиловскому. Плк Задора утверждал даже, что сведения об этих переговорах имели другие высшие офицеры военных спецслужб: "Сведения об этих встречах не ограничивались узким кругом офицеров II Управления. Опрашиваемый сказал, что все начальство о них знало". ПО словам плк Задоры:  "Контакты офицеров II Управления с лицами из министерств, а именно таким лицом был М.Залевский, были тогда частыми и естественными". Из сообщения плк Кламецкого следует, что он никогда лично не был знаком с Ярославом Качинским и Адамом Глапиньским из Соглашения Центр[20].

Следует упомянуть, что плк Клемба с середины 1980-х гг. вел оживленную хозяйственную деятельность. В возглавляемом им отделе выполнялись услуги по ремонту электронного оборудования, в том числе радиоприемников, там также производилась сборка телевизоров "Йовиш", а их стоимость была в два раза меньше, чем в магазинах – и большинство этой продукции попадало в личные квартиры руководства II Управления. В то время плк Клемба начал строить дом, и с этой целью брал очередные кредиты. Для покрытия расходов он создал коммерческую фирму, занимавшуюся импортом товаров из беспошлинных зон. После ухода со службы  "он начал вращаться в кругах тогдашних финансистов, связанных в ФОЗД". Один из его знакомых доносил в начале 1990-х гг., что Клемба "работает для премьера Мазовецкого и войдет в группу, занимающуюся польским долгом" [21].

Более менее в то же время двое молодых офицеров ВИС – поручик Пётр Полящик[22] и кавторанг К. [фамилия в документах Верификационной Комиссии] – установили контакты с политическими кругами вне армии. Во второй половине 1991 г. они устанавливали контакты с политиками правых группировок (в том числе с Яном Парысом и Яном Ольшевским). Эти контакты могли выполнять роль зондажа, направленного на определение взглядов этих политиков по поводу возможных изменений в армии и ВИС. Об этих встречах было известно непосредственным начальникам обоих офицеров. К. докладывал о встречах с политиками правых группировок своему начальнику, плк М.Чаплиньскому.

К. в первый раз связался с правыми политиками осенью 1991 г., когда пор. Полящик предложил ему участвовать в дружеской встрече с адвокатом Яном Ольшевским и доктором Войцехом Влодарчиком. За этой встречей последовало много других – с лицами правой политической ориентации и с иерархами костела. Офицеры встречались с Я.Парысом в частных квартирах, но чтобы поговорить, выходили на прогулку по парку. Кроме Я.Парыса в этих встречах принимали участие Юзеф Шанявский, епископ Славой Лешек Глудзь, плк Францишек Шнайдер (по мнению К. он мог быть посредником при установлении контактов с Я.Парысом), плк Юзеф Павелец (депутат Сейма РП в 1991-93 гг. и один из основателей общества "ВИРИТИМ") и др., а также Лешек Мочульский (встреча с ним была организована после выборов 1991 г., когда о нем упомянули как о кандидате на должность министра НО, инициатором встречи был плк Павелец, а состоялась она в его квартире в Надажине). Говорили об изменениях, происходящих в стране и в вооруженных силах (также и в ВИС), об отношении младших офицеров к этим переменам и о настроениях среди кадровых офицеров.

Согласно оценке К., контакты плк Полящика с правыми политиками в 1991-93 гг. могли быть инспирированы бывшими офицерами высшего ранга из руководства ВИС: плк Александром Лихоцким (последним начальником I Управления ВИС), а также плк Мареком Вольным (последним начальником II Отдела III Управления, а ранее – начальником III Отдела I Управления ВИС)[23]. По словам К., поручик Полящик поддерживал в то время частые контакты с этими офицерами.

В сентябре 1992 г. К. был вызван на беседу к тогдашнему офицеру отдела безопасности – плк Кшиштофу Кухарскому, которому детально описал и прокомментировал историю своего участия во встречах с политиками.

Слежка за политической жизнью в 1992 г.

ВИС отмечали случаи рассылки по военным отделам писем с листовками о необходимости увольнения коммунистической номенклатуры из армии и об отсутствии способностей у руководства МНО (Я.Онышкевича и Б. Коморовского)[24]. ВИС стремились точно установить авторов листовок и организаторов обществ, которые действовали в армии. ВИС проделали, в частности, анализ почтовых штемпелей, провели биологическую криминалистическую экспертизу почтовых марок на предмет слюны отправителей писем, сравнили также образцы шрифтов пишущих машинок. Были получены копии документов, составленных военнослужащими, которые были отобраны в качестве возможных участников акции рассылки писем. Была проведена графологическая экспертиза образцов их почерка (было принято решение о получении от них образцов почерка без уведомления о цели).  Была установлена телефонная прослушка избранных номеров. Однако, не были предприняты действия, направленные на выяснение представленной в листовках информации об экономических  нарушениях.

В заметке от 3 июня 1992 г. начальник Отдела контрразведки АВиПО плк Анджей Фиревич написал, что авторами листовок были скорее недовольные развитием своей профессиональной карьеры старшие офицеры Генерального штаба или Департамента по воспитательной работе с кадрами МНО. Информаторы контрразведки утверждали, что авторы могли быть военнослужащими Поморского военного округа. Неделю спустя плк Фиревич заявил, что письмо "Общества младших офицеров за перемены в армии" могло быть "попыткой внедрения в военную среду некоторых политических группировок". Собеседник плк Фиревича указал, что это могли быть партии Конфедерация независимой Польши (КНП), Польское соглашение Независимость (ПСН), Соглашение Центр, но "не сообщил никаких конкретных деталей, оговорив, что это его личное мнение, которое, однако, подтверждает находящаяся в письме декларация в поддержку Парыса и с выражением недовольства Коморовским и Онышкевичем".

Более подробные сведения имело Варшавское отделение ВИС. Начальник столичного Отдела  ВИС пплк  Ежи Дронг сообщал, что оперативным путем были определены вдохновители акции рассылки писем, которых ВИС намеревались подвергнуть оперативной проверке[25]. Очередной фрагмент этой записки доказывает, что велась слежка за руководством МНО времен правительства Я.Ольшевского. "На основании имеющихся оперативных данных вдохновителями политических действий по рассматриваемому делу были названы в числе других Ян Парыс, Ромуальд Шереметьев, Радослав Сикорский, ген. Мариан Соболевский, а также иные офицеры  ВП, непосредственно связанные или симпатизирующие главным образом обществам " VIRITIM", КНП, ППН" [26].

Было принято решение о применении особых мер по отношению к выбранным лицам, была организована также их "проверка при помощи персональных источников информации". Однако, в папке отсутствуют рапорты информаторов ВИС. Обращает на себя внимание факт, что работу по установлению организаторов проводили разные группы ВИС, и между собой они этой информацией не обменивались[27].

В это время ВИС следили также за деятельностью общества вне армии. В "ежемесячной информации об аспектах, формировавших контрразведывательную ситуацию" за май 1992 г. 4 Отдел ВИС обращал внимание на проходивший в Кракове митинг Независимого союза Малой Польши, Федерации борющейся молодежи, "Солидарности-80" и Партии свободы по случаю годовщины принятия Конституции 3 Мая. По ходу собрания было объявлено о создании т.наз. Национальной гвардии – "независимой военной организации, состоявшей из молодых людей, не имевших связей с ПОРП". Инициатором этого предприятия был Кшиштоф Копец из КНП. ВИС получили информацию об организационных встречах членов Национальной гвардии, которые состоялись 15 и 18 мая в здании ФБМ. ВИС подозревали, что организаторы ведут набор добровольцев для борьбы в Югославии (согласно ВИС в апреле 1992 г. Кшиштоф Копец и Войцех Полячек разместили в Кракове плакаты, на которых сообщали о борьбе т наз. "Польского легиона" в б. Югославии и настаивали на необходимости борьбы с "остатками коммунизма в Польше"), но оба деятеля отрицали, что устроили вербовочные пункты[28].

В июне ВИС не скрывали беспокойства по поводу публикации в "Краковской газете" статьи, которая была инструкцией для лиц, отказывающихся от военной службы. Помощь в написании заявлений об альтернативной службе уделяли костёлы в Новой Гуте, а также отделения краковских анархистских организаций. Месяц спустя  в Варшаве было замечено распространение листовок организации "Свобода и мир" [29].

Слежка за средствами массовой информации.

Большинство оперативных дел, связанных с оппозиционными политиками, велось постоянно одной и той же группой офицеров ВИС. Другими словами, в структурах военных спецслужб функционировала специализированная группа офицеров, задачей которых был сбор информации о контактах сотрудников ВИС с журналистами, издателями и политиками. Надзор за ведением этих дел осуществлял лично тогдашний начальник III Управления ВИС, плк Люциан Яворский. Среди лиц, ведущих дела или утверждавших предпринимавшиеся в рамках этих дел действия, были плк Рышард Лонца, плк Януш Богуш, плк Р.Боцяновский, плк Кшиштоф Кухарский, мр Недзялковский и др. В высшей степени активно занимался ведением дел политиков (или даже непосредственно руководил ведением дел) пплк Рышард Лонца[30]. Решение о возбуждении дел в тот период принимал начальник ВИС, ген. див. Болеслав Изыдорчик.

Под видом защиты определенных учреждений или лиц собирались сведения, которые должны были им повредить и скомпрометировать. Уже 11 августа 1992 г. было открыто дело под шифром "ВЫДАВЦА" [31]. Ведущим дело офицером был плк Рышард Лонца. Главной целью была идентификация настоящих авторов статей, опубликованных в 1992 г., в которых были критические высказывания о ВИС. Речь шла также об установлении источников информации этих авторов. Особенно внимание привлекли тексты  "Телепатия в военной дипломатии" ("Новы свят" от 24 апреля 1992 г.) "Офицеры "Двойки" уходят с работы" ("Экспрес вечорны" от 20 июня 1992 г.) и "Военная разведка ПНР" (журнал "Честь и Отчизна")[32].

По мнению плк Лонца эти тексты оклеветали ВИС и послужили доказательством, что их авторы могут иметь источники информации в самих ВИС.

Привлекает внимание заявление плк Р.Лонцы, в котором он утверждает, что, рисуя черными красками образ ВИС, авторы "требуют проведения изменений под лозунгом декоммунизации этих служб". По его мнению следует перекрыть доступ к информации "крайне правым группировкам". Он поручил предпринять оперативные действия с целью установления "редакций журналов и политических группировок, которые стремятся получать секретные сведения о ВИС с целью компрометации этих служб". Свои оперативные интересы он направлял главным образом на окружение фонда "МЫСЛЬ" и издававшегося этим фондом журнала "Честь и Отчизна", а также на людей, объединившихся в общество "VIRITIM".

Среди лиц, на которых ВИС активно собирали информацию, были Януш Шпотаньский, а также Янина Лукасик-Миклаш и Павел Миклаш из фонда "Мысль", Юзеф [ в документах ошибочно упоминается также как Ежи] Шанявский и пплк запаса Станислав Дронич. В сфере интересов ВИС оказались также сторонники и члены общества "VIRITIM" (в частности, Чеслав Белецкий, Войцех Богасик, Хенрик Чарнецкий, плк запаса Рышард Дорф, кап. Дамиан Якубовский, Ромуальд Шереметьев и Пётр Воцеховский)[33]. Этот интерес выходил за обычные рамки контрразведывательной защиты Вооруженных сил РП. В случае Павла Миклаша и Януша Шпотаньского в документах дела сохранились вопросы 4 Отдела ВИС (т наз. Е-15), направленные во II Отдел Бюро учета  и архивов УОГ. В качестве повода для вопроса указано "перед разработкой". В предпринятых по ходу дела действиях речь шла об оперативном выходе на этих лиц.

В результате дальнейших действий был выбран плк Ян Бонк из ХV Управления Генерального штаба ВП как лицо, связанное с командой министра Я.Парыса, которое могло передавать ему информацию о ВИС. По мнению ведущего дело, плк Бонк, в прошлом служивший в ВЧ (радиоэлектронная разведка) в Пшасныше, знал об участии этой части в разработке оппозиционных политических кругов до 1989 г. и, как лицо, связанное с редакцией журнала "Честь и Отчизна", мог быть заинтересован в передаче таких сведений оппозиции. Однако по ходу дела эти сведения не подтвердились. В дальнейшем авторство статей на тему ВИС приписывалось редактору Ежи [собств. Юзефу] Шанявскому , который согласно ведущим дело был связан с Я Парысом и имел контакты с военнослужащими из окружения общества "VIRITIM" (в частности, с главным редактором "Честь и Отчизна" пплк Дроничем, пплк Грудневским и плк Манька). Чтобы проверить это, активной разработке была подвергнута редакция журнала "Честь и Отчизна". В документах дела "ВЫДАВЦА" сохранились заметки о фонде "Мысль" – были описаны его экономический профиль, организационная схема, отделения на местах и помещение редакции, есть также упоминания о финансовых трудностях , сведения о плане помещения редакции и установленных там телефонных аппаратах, сигнальной системы и компьютерном оборудовании, о том, что у секретарши есть записная книжка (указано, что это важная информация), и о финансировании журнала ветеранами войны из Великобритании.

Кроме очевидного манипулирования содержанием папки  "ВЫДАВЦА" сохранились доказательства , что ВИС оказывали влияние на редакцию[34]. В одной из записок пплк Я.Богуш написал от руки примечание: "03.10.1992 г. я сообщил начальнику ВИС о интересе редактора Кшеменя к бюро военных атташе. Плк Изыдорчик выразил согласие на предложение приставить к редактору "К" офицера ВИС. Детали оговорить" [35].

Дело под шифром "ШПАК".

В 1992 г было начато – также в рамках ДОР (дела оперативной разработки) под шифром "ШПАК" – детальная разработка замминистра национальной обороны Радека Сикорского[36]. Точная дата открытия ДОР "ШПАК" неизвестна[37]. В качество повода для открытия ДОР "ШПАК" был принят факт, что Р.Сикорский "участвует в политической деятельности группировок, ставящих себе целью ослабление структуры и сплоченности армии, стремились ослабить авторитет верховного главнокомандующего Вооруженных сил и руководства МНО. В перспективе подчинения Вооруженных сил определенным политическим целям "Шпак"  [то есть, Р.Сикорский] особенно агрессивно атакует Военные информационные службы, критикуя   их цели и задачи, желая парализовать действия ВИС".

Ведение ДОР "ШПАК" также было поручено плк П.Лонце, а надзор за ним осуществлял плк Люциан Яворский и плк Януш Богуш. Согласно выяснениям плк Лонци ведение ДОР "ШПАК" ему поручил лично начальник ВИС ген. Изыдорчик, а сам Лонца только продолжал вести уже начатое дело.

По ходу дела были предприняты действия, имевшие целью вызвать публикацию статей, показывавших в негативном свете личность Сикорского, особенно как заместителя министра национальной обороны в правительстве Яна Ольшевского. Одним из привлеченных ВИС людей был журналист "Газеты Выборчей" Эдвард Кшемень[38]. Не исключено, что по ходу ведения ДОР "ШПАК" ВИС сами могли создавать негативный образ фигуранта (то есть, замминистра Р.Сикорского) путем выявления и предания гласности дискредитирующих событий с его участием[39].

Дело под шифром "ПАЧКА".

В начале марта 1993 г. было начато проведение дела под шифром "ПАЧКА", главным фигурантом которого был кап. Пётр Полящик (тот, который в 1991 г. установил контакты с правыми политиками)[40]. На рубеже 1992-93 гг. он начал экономическую деятельность в автомобильной промышленности, где, в частности, работал в кооперации с фирмой "Polmot Trading".

По ходу дела ВИС занимались также фондом "Pro Civili" (основанным при участии граждан Австрии Манфреда Холлестшека и Антона Каско),целью которого было помогать бывшим государственным служащим. С фондом был связан также  кап. П.Полящик, а его жена занимала должность  Генерального Директора фонда. Одним из членов Совета фонда был Януш Максимюк[41]. В конце концов фонд полностью перешел к офицерам ВИС (в том числе к плк Мареку Вольному) и стал одним из акционерных обществ сети, использовавшейся Военной технической академией.

По прошествии времени разработка "экономической деятельности" кап. П.Полящика перестала быть основной целью дела. Проводившие его заинтересовались прежде всего контактами фигуранта дела с политическими кругами, а в особенности с политиками из правительства Яна Ольшевского. В частности, была произведена оперативная разведка контактов кап. Полящика с б. министром Я.Парысом, который в это время занимал должность директора гостиницы "Меркурий" в Варшаве и собрал вокруг себя группу политиков правого толка, организуя у себя политические встречи. За встречами политиков в гостинице "Меркурий" велась оперативная слежка (постоянное наблюдение). Кроме того, активно собирались сведения о Э.Малецком (бывшем бурмистре района Варшава-Прага, а позже председателе фонда "Pro Civili"), депутате Мариуше Марасеку, Витольде Недушиньском (один из основателей Христианско-общественного движения), редакторе Юзефе Шанявским и редакторе Павле Рабее. В ходе дальнейших действий связи кап. Полящика с правыми кругами были выяснены при помощи ПИИ ("ПАЧКА-2" и "ПАЧКА-1"). В заключительном периоде ведения дела линия, связанная с контактами кап. Полящика  с правыми кругами и разведка этой группы являлись главной задачей. Документация дела "ПАЧКА", однако, неполна, поскольку в нем находятся документы, составленные в почти исключительно 1995 г., хотя, как уже упоминалось, дело должно было вестись до 2000 г.

Слежка за критиками посткоммунистов и России

ВИС проводили разведку журналистских кругов, также в связи с "Воззванием" от 31 января 1995 г., в котором авторы взывали к общественному мнению, написав об использовании в качестве политического инструмента Войска Польского и военных спецслужб тогдашним Президентом Лехом Валенсой для якобы подготавливавшегося им государственного переворота[42]. С целью нахождения авторов "Воззвания" сравнивалась стилистика статей о ВИС, опубликованных в прессе и распространявшейся  в мае 1992 г. листовки "Общества младших офицеров за перемены в армии". По оценке пплк Лонцы стиль "Воззвания"  указывает:

-        враждебность по отношению к Бельведеру;

-        авторы связаны с правыми группировками, враждебно настроенными по отношению к УОГ, который за ними следит;

-        авторы отрицательно относятся к посткоммунистическим группировкам, и враждебно - по отношению к России;

-        отрицательное отношение к духовенству за индокринацию верующих;

-        авторы указывают, что представляют ВИС[43].

На этом основании П.Лонца определил, что авторов упомянутого "Воззвания" следует искать среди людей, связанных с бывшим министром Яном Парысом. В записке Лонца указал также на конкретных лиц ("в состав известной нам группы этой группировки входят"), к которым, кроме Я.Парыса, отнес плк Владислава [в действительности его имя Францишек – прим К.В.] Шнайдера из ЦУП, редактора Юзефа Шанявского, редактора Павла Рабея, а также кап. Петра Полящика, которого он охарактеризовал словами: "наш офицер" (тут следует напомнить, что в начале 1991 г. П.Полящик установил контакты с Я.Парысом, Я. Ольшевским и Л.Качинским).

Предполагаемых авторов "Воззвания" нужно было проверить оперативным путем (также в контексте контактов в кап. Полящиком – примечание пплк Лонцы). Делу был дан приоритет "срочного выполнения" – такое распоряжение подписал плк П.Боцяновский, а на предполагаемых авторов были направлены оперативные меры. Кроме активного сбора информации на их тему, проводилось активное проникновение в их окружение с использованием ПИИ, среди которых был, в числе других, источник под псевдонимом "РЕДАКТОР", имевший непосредственные контакты с ред. Юзефом [в документах ВИС также ошибочно называемым Ежи] Шанявским.

Разработка Бронислава Коморовского

ВИС разрабатывали также политическое окружение Бронислава Коморовского. Предлогом для этого типа вмешательства были его контакты с Янушем Палюхом. Однако военные службы собрали сведения, решительно выходящие за рамки их компетенции. Предлогом к таким действиям была борьба с проникновением иностранных служб, но полученные сведения могли послужить к оказанию давления на упомянутых лиц.

В 1993 г. контрразведка ВИС получила через сотрудника псевдоним "ТОМАШЕВСКИЙ" информацию о том, что гражданин Франции Жюльен Демоль пытался найти выход на лица из государственной администрации (на замминистра Бронислава Коморовского, Мацея Райзахера, Ежи Милевского), а также офицеров высшего звена ВП (ген. Леона Коморницкого, ген. Залевского, ген. Романа Пусяка, ген. Зенона Брыка)[44]. ВИС и УОГ пришли к выводу, что существуют предпосылки, указывающие на связи Демоля с иностранными спецслужбами. Из документов не следует, что представителей администрации и армии предостерегли о возможности работы Ж.Демоля на иностранные разведки. Эта ситуация послужила ВИС предлогом для начала разработки Бронислава Коморовского и Мацея Райзахера. В ходе оперативных действий ВИС составили, в частности, характеристику Райзахера и собрали информацию на тему пребывания Коморовского в лагере для интернированных в Олешне[45]. В ходе этой разработки кап. Пётр Ленарт расспрашивал сексота "ТОМАШЕВСКОГО" об обстоятельствах знакомства с Коморовским и о событиях периода интернирования[46]. Эти действия предпринимались несмотря на то, что сексот "ТОМАШЕВСКИЙ" подчеркнул, что не хочет принимать участия в разработке политиков[47]. Службы интересовались также финансовыми контактами Коморовского и Райзахера с Янушем Палюхом, который вел т.наз. "парабанковскую деятельность". Коморовский, Райзахер и Бенедык вложили в предприятие Палюха 260 тыс. немецких марок. Януш Палюх действовал среди офицеров, а его посредником в приеме денег был среди прочих пплк Януш Рудзиньский[48]. После банкротства Палюха (весной 1992 г.) сексот "ТОМАШЕВСКИЙ", Бронислав Коморовский и Мацей Райзахер хотели получить обратно вложенные деньги при помощи нанятых детективных фирм, которые вскоре расторгли договор, опасаясь политических связей Палюха. Коморовскому дали понять, что деньги может вернуть контрразведка ВИС, которая помогла другим высшим офицерам, обманутым таким же образом[49]. "ТОМАШЕВСКИЙ" утверждал, что фонды, неофициально собиравшиеся Палюхом могли пойти на финансирование предвыборного бюро Леха Валенсы или поддерживаемого им кандидата.[50]. В то время, когда Палюх имел неприятности с полицией, он скрывался в квартире сестры Ваховского в Быдгощи, а в ноябре 1994 г. предложил "ТОМАШЕВСКОМУ" общее дело[51].

Только 22 мая 1995 г. начальник ВИС ген. Константин Малейчик сообщил начальнику Генерального штаба ген. Тадеушу Вилецкому о том, что Ж.Демоль занимается деятельностью, представляющую угрозу для обороноспособности и государственных финансов РП. Вслед за этим было решено сообщить высшему командованию о деятельности Ж.Демоля и предостеречь перед поддерживанием контактов с ним. Ничего не известно о дальнейшем ходе преступной деятельности Я.Палюха и связанных с ним офицеров ВП, идентифицированных ВИС[52]э

"Прослушивание дравского обеда"

ВИС до такой степени контролировали действия высокопоставленных должностных лиц, что подслушивали их разговоры. Ярким примером является т.наз. дравский обед.

30 сентября 1994 г. военнослужащие радиоэлектронного отдела ВИС зарегистрировали разговоры ген. Тадеуша Вилецкого и ген. Константина Малейчика с начальником УОГ ген. Громославом Чемпиньским, а также разговоры замминистра национальной обороны Яна Куриаты с ген. Хенриком Микой. Разговоры касались осуществлявшегося контракта продажи Анголе 62-х бронированных транспортеров BWP-2. Ведущий прослушивание тотчас же доложил непосредственному начальству о ходе этих переговоров. По их поручению ленту с записью обработали на сохранность, сделали с нее стенограмму, но не придали ей необходимого грифа секретности. Начальник радиоэлектронного отдела ВИС передал кассету с записью заместителю начальника Управления контрразведки, который передал ее своему начальнику, каперангу Казимежу Гловацкому. Тот представил материалы тогдашнему главе МНО Петру Колодзейчику. Министр вернул документ каперангу Гловацкому, который – при невыясненных обстоятельствах – потерял его.

16 июня 1995 г. начальник Бюро национальной безопасности Хенрик Горышевский обратился к Министру юстиции с заявлением о возбуждении уголовного следствия против лиц, ответственных за прослушивание телефонных разговоров высокопоставленных должностных лиц, проводившихся на полигоне в Дравске Поморском. В августе 1995 г. Прокуратура Варшавского военного округа отказала в возбуждении подготовительного следствия по этому делу. В обосновании Прокуратура написала, что ВИС не нарушили закона, так как велось явное "прослушивание", а не тайное[53].

Дело о контактах с еженедельником "НЕ"

По сравнению с развернутыми в широком масштабе оперативными действиями против правых политиков и офицеров, желавших перемен в армии, реакция руководства ВИС на сведения об утечке информации в еженедельник "НЕ" была скромной. В начале 1992 г. Управление контрразведки  УОГ сообщило начальнику Управления контрразведки ВИС плк Л.Яворскому о контактах нескольких военнослужащих с еженедельником "НЕ". Это были плк Я.Ч., прап. З.Г., пплк З.К. из руководства военных служб связи, пплк М.С., плк В.Р. (сотрудник редакции военных программ Польского радио), мр запаса Ц.Р. и пплк Л.З.

Предпринятые ВИС действия свидетельствуют о том, что эти военнослужащие оказались под защитой своих начальников. Кроме получения информации, указывавшей на возможность утечки, не было предпринято обычных акций. Была создана лишь видимость каких-то действий, после чего были окончательно остановлены даже эти минимальные движения.

Из рукописных примечаний в документах следует, что плк Л.Яворский поручил установить источники утечки информации в "НЕ". На донесении заместитель начальника ВИС каперанг Казимеж Гловацкий попросил проверить юридические нормы по этому поводу (не запрещает ли УОГ описанный контакт военнослужащим?), предоставить подтверждение переданных фактов и рапорт по делу о заявлениях. В документах сохранился также подписанное начальником ВИС Чеславом Вавжиняком донесение министру Яну Парысу о контактах военнослужащих с еженедельником "НЕ". Рукописное примечание в конце документа указывает, что экземпляр № 1 был уничтожен, а само донесение было составлено вопреки желанию III Управления. По-видимому, оно не было представлено главе МНО. В документах не хватает заявлений о возбуждении оперативного дела, есть только листы с запросом в картотеку III Управления ВИС[54].

По контрасту с оперативными делами, проводившимися против военных, добивавшихся проведения декоммунизации, к военнослужащим, контактировавшим с еженедельником Ежи Урбана, ВИС отнеслись снисходительно и терпимо, что свидетельствует о создании только видимости предпринятых действий.

Действия ВИС по отношению к левым политикам

Так же спокойно отнеслись ВИС к сигналам о возможных преступлениях посткоммунистов. Правда, собиралась информация о политиках этого круга, однако, в этих случаях военные службы вели себя очень сдержанно. Эти сведения не послужили основой для возбуждения оперативных дел. Не сохранились также документы, свидетельствующие о том, что сигналы о потенциальных преступлениях передавались по начальству или в прокуратуру, гражданским спецслужбам или министрам, ответственным за данную сферу деятельности. В отличие от дел, касавшихся правых политиков, тут обычно только лишь отмечалось какое-либо событие. Это может означать, что или военные службы бы нацелены на разработку и сбор информации только об одном политическом крыле, которое представляло существенную угрозу для старого посткоммунистического уклада, или же ВИС представляли собой по сути автономную организацию для контроля общественной, политической и экономической жизни независимо от идеологических оттенков.

В пользу этой второй возможности свидетельствует тот факт, что ВИС предпринимали иногда оперативно-разведывательные действия, нацеленные на политиков СЛД. Согласно информации, содержащейся в записке о встрече с сексотом Войцехом М., в незаконной торговле оружием и расщепляющимися веществами поначалу принимали участие также многие левые политики[55].

ВИС пробовали собрать материал на Президента РП Александра Квасьневского. Верификационная Комиссия обнаружила документы, оговаривавшие дело о предполагаемом принятии чека на миллион долларов для Фонда Иоланты Квасьневской[56]. Действия ВИС по отношению к Президенту Квасьневскому были вызваны участием некоторых офицеров ВИС в соперничестве иностранных фирм на польском алкогольном рынке. Пплк М.Трылиньский поддерживал интересы французской фирмы "EURO-AGRO" (он был братом одного из владельцев этой фирмы), которая стремилась получить доходы от производства и продажи изделий завода "ПОЛЬМОС" в Жирардове[57]. Конкурентом французской фирмы была американская фирма "Philips Millenium Beverage", принадлежащая Г.Филипсу, а ее представитель был связан с УОГ. В 1996 г. американская фирма занялась дистрибуцией продукции жирардовского "ПОЛЬМОСТА" на мировом алкогольном рынке и могла получать из этого дела большие доходы. Естественно, это дело привело к конфликту между ВИС и УОГ на почве поддержки конкурировавших за получение жирардовского "ПОЛЬМОСТА" фирм "EURO-AGRO" и "Philips Millenium Beverage". Конфликт на почве бизнеса между УОГ и ВИС представителями польских СМИ был назван "алкогольной войной" [58].

Дело Ежи Шмайдзиньского

Асимметрия в подходе к оценке разведывательной угрозы, связанной с деятельностью разных политиков, хорошо видна на еще одном примере.

До ВИС дошли сведения о пребывании в Польше россиянина Валерия Топалова и о его контактах с министром национальной обороны Ежи Шмайдзиньским[59]. В 1980-х гг. Топалов был секретарем комсомольской организации Северной группы войск СА в Польше, а также (по источникам ВИС) сотрудником спецслужб, по всей видимости ГРУ. Одно время он жил в Свиднице, где официально занимался молодежными делами. По возвращении в СССР он якобы руководил охраной атомной электростанции в Чернобыле. После ухода в запас установил контакт с деятелем NRO (Национальная народная армия, ГДР) Манфредом Марко, выпускником академии в СССР, позже – сотрудником Главполитупра ННА (ГДР) и военный спецслужб. Оба намеревались создать посредническую фирму в области торговли лекарствами.

При случае ВИС собрали сведения о других россиянах, в частности о некоем А.Оськине. Было распространено мнение, что Топалов и Оськин были сотрудниками советских спецслужб. Оба русских часто бывали в Главполитупре Народного Войска Польского, где получали на просмотр документы об общей ситуации и о настроениях в ВП. Они просматривали их в отдельном помещении, которое на время работы закрывали. Их опекуном был плк Тадеуш Жепецкий, который также организовал подобные визиты у ген. Ярузельского[60]. ВИС получили также информацию, что будучи в Польше, Топалов примерно в 2000-01 гг. побывал в Сейме, где проводил с депутатами беседы на тему экономической деятельности. Оськин также побывал несколько раз в Польше и имел контакты в "людьми" Лешека Миллера. К известным контактам Оськина относились среди прочих Ярослав Паховский – глава "Полькомтеля" и Вальдемар Свидронь – бывший секретарь ЦК ПОРП.

На основании собранной информации офицер ВИС утверждал:

"1). Русские используют свои контакты в РП для осуществления экономической деятельности.

2). Экономическая деятельность представляет собой только лишь легенду для разведывательной деятельности, которая на данном этапе может заключаться в восстановлении "старых контактов" с лицами, занимающими в настоящее время видные политические и административные посты".

После поступления очередной информации ни тему польских контактов Топалова офицер ВИС снова указал на существование реальной разведывательной угрозы: "Из того, что до сих пор было установлено, следует, что русские, идентифицированные как бывшие кадровые сотрудники КГБ, используют установленные контакты в среде молодежных деятелей для ведения экономической деятельности. Учитывая выводы нашей разведки относительно русской экономической активности, нельзя исключить, что она является лишь ширмой для их спецслужб".

Эти выводы имеют существенное значение в свете других документов. А именно, ВИС получили информацию о том, что Топалов приезжает в Польшу по приглашению Яна Халадая, заместителя директора фирмы "Кольмекс". Единственной целью визитов русского в Польшу была якобы подготовка контрактов на поставку железнодорожных вагонов в Афганистан, что должна была осуществить фирма "Кольмекс". Русский в Польше расспрашивал об офицерах, с которыми познакомился во время своего пребывания в Польше, с том числе о Тадеуше Жепецком. Согласно полученной ВИС информации Топалов был гостем министра Шмайдзиньского во время торжеств по случаю его 50-летия. Во время приема состоялся 15-минутный разговор министра Шмайдзиньского наедине с Топаловым. В Сейм Топалова привел Халадай, потом он уже сам передвигался внутри здания. ВИС получили также точную информацию об экономических намерениях Топалова. До них дошли сведения о планировавшемся видите в Польшу делегации фирмы "Машиноэкспорт". Русские, по-видимому, намеревались встретиться с депутатом Янасом[61]. "Темой разговоров будет экономическая деятельность на территории РП, в том числе и в армии. Подготовленный проект связан с закупкой Ремонтного завода железнодорожного оборудования (ZNTK) в Еленей Гуре, а также с производством железнодорожных цистерн (ок. 6 тыс. штук на восточный рынок, в том числе для Афганистана). Указанное предприятие должно осуществляться при участии "Кольмекса", Манфреда Марко, фирма "ЗАСТА" из Слупска (за ее включение высказался депутат СЛД Сенько, заместитель председателя комиссии Сейма по национальной обороне) и "Машиноэкспорт". ВИС получили информацию, что "организаторы предприятия (Пертек, Церешко и депутат Сенько) должны получить ок. 5% комиссионных от суммы заключенного договора".

Согласно очередному документу "предприятие получило одобрение министра НО, который, видимо, имеет личные контакты с Топаловым (встреча во время торжеств 50-летия Е.Шмайдзиньского)". Факт, что рядом вписано примечание "инф. 100%" свидетельствует о том, что ВИС отнеслись с большим доверием к этой информации. Кроме того, они отдавали себе отчет в том, что контакты с Топаловым создают существенную угрозу как для министра НО (предположительная возможность пропагандной деятельности  против него), так и для Вооруженных сил РП".

Несмотря на так далеко идущие выводы из полученной информации, в этом случае также не были приняты меры для результативной контрразведывательной защиты лиц, как это показали ВИС, "занимавших видные политические и административные посты".

Подводя итоги: в сделанной ВИС оценке правые политические круги были квалифицированы как крайне правофланговая часть польской политической сцены. Службы давали понять, что именно с этой стороны следует ожидать угрозы для государственной безопасности. То, что ВИС ставили такой диагноз, в действительности происходило из желания защитить собственные интересы и не имело ничего общего с реальной безопасностью государства и Вооруженных сил.

Основной целью такой дезинформации было получение ВИС "политического добро" на более активную разработку правых кругов, которые ранее были признаны "вражескими". Как повод возбуждения упомянутых оперативных дел ("АПЕЛЬ", "ПАЧКА", "ШПАК", "ВЫДАВЦА") указывалось в частности на настроения тогдашней оппозиции по отношению к ВИС, их негативное отношение к посткоммунистическим группировкам и к России, а также неприязнь к политике Бельведера. В это же время в ВИС могли без каких-либо препятствий работать офицеры, прошедшие обучение в ГРУ или КГБ, и даже – именно они руководили службами и определяли направление их деятельности. В этом контексте   удивляет снисходительность ВИС по отношению к посткоммунистическим группировкам и связанным с ними военнослужащим. Правда, такую информацию собирали, но вообще говоря это не склоняло ВИС к возбуждению оперативных дел. Информация о преступлениях также не передавалась другим государственным органам. Так что можно с большой долей уверенности утверждать, что военные службы были нацелены на разработку независимых правых кругов.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген. бриг. Болеслав Изыдорчик, плк Зенон Кламецкий, плк Люциан Яворский, плк Рышард Лонца, плк Хенрик Дуналь, плк Здзислав Жиловский, плк Ежи Задора, плк Марек Чаплиньский, плк Александр Лихоцкий, плк Марек Вольны, плк Кшиштоф Кухарский, плк Анджей Фиревич, плк Януш Богуш, плк Рышард Боцяновский, каперанг Казимеж Гловацкий, пплк Ежи Клемба, пплк Мечислав Трылиньский, мр Недзялковский, пор. Пётр Полящик.

В описанный период начальниками ВИС были каперанг Чеслав Вавжиняк, ген. бриг. Болеслав Изыдорчик, ген. бриг. Каонстантин Малейчик.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы  подчиняются непосредственно в/у министру.   Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период были: Януш Онышкевич, Пётр Колодзейчик, Збигнев Оконьский и Станислав Добжаньский.

Приведенные в данном разделе факты вызывают сомнения в законности деятельности солдат и служащих ВИС, в связи с чем Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении  преступления согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.

6. Влияние ВИС на формирование общественного мнения

ВИС оказывали влияние на СМИ путем вербовки журналистов и руководства редакций телевизионных программ, благодаря которым косвенно влияли на издательскую политику и программную линию редакции или владельцев.

В  начале 1990-х гг. оперативные действия велись как в общественных СМИ, так и в коммерческих. Это привело к тому, что ВИС выработали позицию, позволявшую контролировать все телевизионные станции и большинство центральных периодических изданий. Деятельность ВИС в общественных СМИ велась в числе прочего через информаторов этих служб, а также через офицеров под прикрытием (ОПП).

Примером ОПП является Януш Бродневич[62] псевдоним "БУРСКИЙ" и "ГЖЕГОЖ". Центральный аппарат жестко управлял деятельностью "БУРСКОГО". Об этом свидетельствуют записки с указанием соответствующих деловых объединений или фондов, к которым фирма этого офицера должна была присоединиться (напр. Фонд Культуры, Польский дом, ТВП, ПОЛЬСАТ).

В 1994 г. "БУРСКИЙ" был внедрен в ТВП на должность заместителя директора в организованном Телевизионном агентстве печати (ТАП) и формально занимался в числе прочего проверкой договоров ТВП с его партнерами, разработкой этих договоров и т.д. "БУРСКИЙ" стремился оказывать влияние на ТВП и в 1994 г. предложил руководству ВИС осуществить проект, касающийся контроля информации в СМИ. Речь шла об использовании т.наз. рассеивательных сетей для пересылки информации, собиравшейся всеми региональными телестанциями в Польше. ВИС планировали получить опережающий доступ к этому потоку информации и намеревались собирать ее при помощи тогдашнего Бюро по делам обороны ТВП. Использование ВИС этой системы   передачи информации должно было принести пользу службам путем:

-        получения дополнительных финансовых средств для центрального аппарата от продажи компьютерного оборудования для приемных станций;

-        передача центральному аппарату и сбор данных и информации открытого и закрытого характера в Польше и за границей;

-        возможность контроля всех приемников и информации, пересылаемой через них (сервисное обслуживание сети фирмой или учреждением, в которых ВИС имели бы или могли бы разместить своих представителей и техников.

Кроме того, планировалось "производство декодеров и сервисное обслуживание сети субъектом, ведущим хозяйственную деятельность, зависимым от ВИС, но не связанным с МНО. Такое решение позволило бы передавать доходы в центральный аппарат ВИС в обход МНО". В то время предписания были таковы, что финансовые средства, полученные на внешнем рынке, должны были передаваться в государственный бюджет.

Главной целью этого предприятия должна была стать возможность контроля за потоком информации на всех региональных телестанциях в Польше, а также получение дополнительных денег для ВИС. Представляется обоснованным предположение, что усилия "БУРСКОГО" были частью операции, имевшей целью контроль не только над журналистами или СМИ в целом[63]. Все планы и действия "БУРСКОГО" каждый раз анализировались и перед осуществлением получали одобрение его начальства.

"БУРСКИЙ" занимался также созданием и откупом фирм, занимавшихся распространением и переработкой информации. Самой эффектной его акцией было приобретение в пользу разведки центров культуры и информации МИДа. Еще в декабре 1991 г.  "БУРСКИЙ", благодаря помощи своего приятеля, тогдашнего замминистра культуры Мацея Я.Рамуса[64], стал директором бюро Фонда культуры. С 1993 г. "БУРСКИЙ" был также членом правления этого Фонда[65]. Фонд культуры был создан в конце 1990 г. и имел "лицензию в рамках определенных ЕЭС лимитов на ведение хозяйственной и коммерческой деятельности с партнерами из СССР". Вероятнее всего именно это обстоятельство сделало Фонд таким интересным для разведки, которая решила перевести Фонд на себя. Решение о попытке овладения фондом приняли (после ознакомления с рапортом "БУРСКОГО") тогдашние начальники Отделов Y и А плк Константин Малейчик и плк Здзислав Жиловский. Вскоре после этого подсказанные "БУРСКИМ" организационно-юридические преобразования Фонда обеспечили военной разведке решающее влияние на направления его развития.

Разведка приняла руководство Фондом и использовала его для захвата – организационного и финансового – Центров культуры и информации за границей. Это было сделано путем создания (Фондом и государственными финансовыми предприятиями) АО "Польский дом". Этому АО в свою очередь министр Кшиштоф Скубишевский передал Центры культуры и информации, причем из существующих материалов следует, что к "Польскому дому" перешли центры в Берлине, Минске, Праге, Вене и в Дюссельдорфе (вместе с этим последним к АО перешла недвижимость, которая до того была собственностью "Арс Полона").

АО "Польский дом – Общество международной торговли"[66] было учреждено 23 октября 1992 г. по инициативе "БУРСКОГО" и опытного сотрудника ВИС псевдоним "САС". Проект готовился при близком участии МИДа (эти действия поддерживали в особенности министр Скубишевский, который видимо настаивал на быстром оформлении этого дела, генеральный директор МИД Томащ Джевоновский, а также заместитель министра МКиИ Петр Лукасевич[67]. Учредительский акт подписали представители Польской экономической палаты (по договоренности и с ведома министра Анджея Арендарского), Польского агентства зарубежных инвестиций (PAIZ)  и "Бизнес Фаундейшн", в том числе Изабела Цивиньская, Богдан Хойна, Анджей Садковский и Анджей Войгт.

Целью АО была "выработка финансовых средств на промоцию польской культуры за рубежом, а также ведение хозяйственной и торговой и деятельности при промоции всего польского (при использовании знака и герба "Сейчас Польша")". Самым важным было, однако овладение институтами и центрами польской культуры за границей, а также "выход на Восток и заработки на транзитном бизнесе Германия – страны б. СССР".

Документы АО были подготовлены так, чтобы правление Фонда имело непосредственное влияние (через председателя АО) на личный состав сотрудников фирмы и направления ее деятельности. Председателем стал, благодаря стараниям "БУРСКОГО", упоминавшийся сотрудник ВИС по псевдонимом "САС". "БУРСКИЙ" провел в связи с этим переговоры в МКиИ (с министром проф.Анджеем Сициньским) и МИДом, а также с упомянутым выше правлением Фонда, которое имело решающее влияние на выбор председателя нового АО. В рапорте руководству ВИС "БУРСКИЙ" с гордостью отметил, что "в компетенции МИДа осталось единственно право ведения надзора за частью институтов с дипломатическим статусом путем назначения директоров (на существовавших до сих пор основах). Эти директора, однако не имели влияния на коммерческую деятельность АО".

Заслуживает внимания участие в этом предприятии фирмы "Арс Полона", которая безвозмездно передала МИДу недвижимость в Дюссельдорфе, хотя теоретически не имела на нее юридических прав (там размещался Институт польской культуры). Посредником был ликвидатор Рабочего издательского кооператива "Рух", согласие дало МКиИ, а МИД передал институт, также безвозмездно, Фонду культуры, а Фонд передал его – АО "Польский дом". Центр и до сих пор, по-видимому, используется разведкой, которая вернулась в него на этот раз уже на правах юридической собственности. Переговоры с "Арс Полона" от имени Фонда вел "САС".

Таким образом, ВИС получили сеть АО по всему миру и вместо поисков информации сосредоточились на организации за государственный счет собственной хозяйственной инфраструктуры. Эти действия были одобрены плк Константином Малейчиком, плк Здзиславом Жиловским и плк Рышардом Сосновским (плк К.Малейчик 30 июня 1992 г. лично принял решение о назначении "САС"а главой "Польского дома").

В 1993 г. по инициативе "БУРСКОГО" Фонд культуры предпринял переговоры с центральными органами РП с целью организации Центрального банка информации (ЦБИ). ВИС хотели использовать этот банк и его данные для информационной и оперативной работы. ЦБИ должен был быть создан в рамках разрабатывавшегося тогда Центра информации и управления ("при осознанном или нет согласии Бюро национальной безопасности", - как обозначила разведка). Банк должен был улучшить пересылку информации, координации действий между учреждениями, контроль за пересечением границы и ведение экономической разведки. Сотрудники ЦБИ должны были иметь непосредственный доступ к собранным данным и в определенной степени определять характер и количество информации, передаваемой адресатам. Бурский предполагал, что МИД укомплектует штат ЦБИ "своими" людьми и в связи с этим рекомендовал руководству ВИС подключиться к проекту через МНО[68]. В работах МИДа над компьютеризацией и улучшением передачи информации участвовал также Мариан Захарский[69] в качестве заместителя председателя фирмы "ИнтерАрмс", дистрибутора оборудования IBM в Восточной Европе. Работа в целом должна была координироваться БВБ рамках разрабатывавшегося Польского центра информации и управления. Привлекает внимание факт, что к этому предприятию – кроме БВБ, МФ, Управления финансового контроля, МВД, Центрального статистического управления и Польской Телекоммуникации – была привлечена никому не известная швейцарская фирма "PDT". Согласие на эту деятельность дал плк Константин Малейчик.

Очередным начинанием "БУРСКОГО" были хлопоты, направленные на создание фирмы, занимающейся экономической инфобазой. Об этой планировавшейся фирме "БУРСКИЙ" писал: "соответствующим образом организационно направленная, она позволит перенести под прикрытие определенные оперативные подразделения центрального аппарата".

Во время работы Верификационной Комиссии было раскрыто много случаев оказания сотрудниками ВИС влияния на журналистов[70]. Офицеры ВИС предпринимали по отношению к журналистам действия, результатом которого становилось создание определенного образа события или явления. Обычно делалось это тогда, когда речь шла об интересах ВИС или о чем-то связанном с ними. Применявшимся обычно в этого типа действиях методом было ведение офицером ВИС разговоров с журналистами, которым передавались определенные сведения или подсылались – обычно через третьих лиц – подготовленные ВИС информационные материалы.

Примером такого рода действий ВИС в СМИ была публицистика сотрудников этих служб под псевдонимами "СКРЫБА" и "ДРОМАДЕР". В текстах, публиковавшихся в военной прессе они участвовали в промоции предложений фирмы "Patria Vehicles Oy" на колесный бронированный транспортер (КБТ). В своей статье "СКРЫБА" оговаривал только положительные результаты тестов на КБТ, не упоминая о технических недостатках оборудования, а кроме того, сильно подчеркивал, что проведенные испытания прошли успешно для КБТ. Он даже утверждал: "Пока все идет по графику" [71].

Ведущий офицер давал "СКРЫБЕ" задания достать фотодокументацию и сведения на тему КБТ фирмы "Патрия" [72]. В свою очередь "СКРЫБА" по ходу встречи с ведущим офицером критиковал журналистку военной прессы (также сотрудница ВИС, только под псевдонимом "САРИС"). По его мнению, эта журналистка проявила "абсолютное отсутствие даже начальных знаний в области военного дела и представленной техники. На фуршете она вызвала замешательство, остро раскритиковав одного из гостей за бестактное, по ее мнению, поведение". По мнению "СКРЫБЫ" поведение раскритикованного журналисткой "САРИС" лица не давало никаких поводов к такого рода реакции[73].

В свою очередь "ДРОМАДЕР" опубликовал текст, в котором хвалил договор, заключенный с фирмой "Patria Vehicles Oy". Он утверждал, что этот контракт спас Военные заводы в Семяновицах. Он преуменьшал проблемы, проявившиеся во время проведения тендера: "Согласно схеме ведения тендера, вопросы соответствия тактико-техническим характеристикам (ок. 100 параметров) оказались не слишком важными". Писал (также, в восторженном тоне) о выбранном транспортном средстве: "Как подчеркивают представители "Patria Vehicles", КБТ был единственным из предложенных в Польше транспортных средств, в котором уже на этапе проектирования были приняты во внимание необходимость понижения термических, электромагнетических и акустических показателей, что имеет существенно значение для того, чтобы он удержался на поле битвы в будущем" [74]. Тем временем уже тогда существовали вполне достоверные сведения, что КБТ "Патрия" не отвечает целому ряду требований (напр. боевая масса, дальность и скорость плавания). По мнению экспертов это транспортное средство было прототипом, который не находился ни в производстве, ни в оснащении какой-либо армии.

Очередным примером этого рода влияния были меры, предпринятые майором Мечиславом Трылиньским в отношении к т.наз. "алкогольной войне", в которую были втянуты в числе прочих и ВИС. В августе 1998 г. мр Трылиньский провел встречу с ред. Петром Найштубом и ред. Мацеем Гожелиньским, которым дал целенаправленную информацию о действиях инвесторов на польском алкогольном рынке, в результате чего двое в/у журналистов вывесили в Интернете статью "Бельведерская война". Под влиянием мра Трылиньского была также опубликована статья Михала Матыса "Чья это водка" (в "Газете Выборчей"), а также статья  Хенрика Шульца "Водка поет Марсельезу" (в еженедельнике "Не"). Целью этого влияния была поддержка желавшей сделать инвестицию на польском алкогольном рынке французской фирмы "EURO-AGRO", которая принадлежала К.Трылиньскому, брату мра М.Трылиньского[75].

Из документов ВИС следует , что они пользовались услугами многих сотрудников из среды СМИ.  К самым известным относились, в частности, Кшиштоф Мрозевич[76] псевдоним "СЕНГИ" (журналист ПАП, "Политики" и ТВП); Мацей Гурский[77] псевдоним "ГУСТАВ" (зам. председателя Польского информационного агентства); Анджей Нерыхло псевдоним "СОНСЯД" (журналист "Курьера Польского" и главный редактор журнала "Пшеглёнд Тыгоднёвы"); Ежи Тепли псевдоним "ЭУРЕКО" (журналист и корреспондент Польсата в Германии); Петр Нуровский[78] псевдоним "ТУР" (зам. директора Польсата; офицеры ВИС рассчитывали в частности на то, что Нуровский поможет им установить сотрудничество с владельцем Польсата, Зыгмунтом Соложем[79]); Рафал Штеффен[80] псевдоним "ЙЕРИХО" (председатель Польского информационного агентства); Милан Суботич[81] псевдоним "МИЛАН" (журналист ТВП; потом зам. директора ТВН по делам программ; офицер, который разрабатывал и вербовал М.Суботича для сотрудничества с ВИС во время работы на должность атташе в Корее, поддерживал близкое знакомство с кадровым офицером ГРУ пплк Козыревым, а в 1982-83 гг. прошел обучение на курсе в Москве); А.Билик[82] псевдоним "ГОРДОН" (главный редактор Телевизионных новостей ТВП).

В архиве ВИС находится персональная папка, касающаяся сотрудничества в 1994-2000 гг. с Управлением разведки ВИС Анджея Мадеры псевдоним "ХАРОН", журналиста газеты "Новины" в Жешове, ежегодника "Лад" в Варшаве[83]. Анджей Мадера был завербован для сотрудничества с Управлением разведки ВИС в 1994 г. в Жешове капитаном Лешеком Пётром. "ХАРОН" получал главным образом задания из области подбора лиц для сотрудничества с ВИС. Сотрудничество с "ХАРОНОМ" формально было расторгнуто в сентябре 1999 г. в связи с его "участием в политических структурах в одной из правых партий, близких к бывшему Президенту ПР", а также в связи с "утратой разведывательных возможностей". В материалах отсутствуют какие-либо сведения о сообщении сотруднику факта прекращения сотрудничества с ним.

Через хорошо размещенные персональные источники информации ВИС располагали регулярным учетом состояния кадров в СМИ и интересовавших их политических контактов. ВИС старались завербовать для сотрудничества таких лиц в СМИ, которые гарантировали контроль журналистских кругов. Личным ведением агентуры в общественных и коммерческих СМИ занимался также ген. Константин Малейчик. Он лично вел в частности Славомира Пшонду[84] псевдоним "ТЕКЛА" (руководителя "Телеэксперсса" в ТВП-1, который передавал ВИС письменные анализы рынка периодических изданий в Польше, их финансового состояния, в частности, после ликвидации РИК "Рух", а также уровня иностранных инвестиций на рынке периодических изданий в Польше). А.Малейчик интересовался также содержанием закона о печати. Он получал обширные экспертизы "ТЕКЛЫ". Когда С.Пшонда пс. "ТЕКЛА" потерял работу в ТВП, ген. Малейчик обещал ему найти работу в "одной из газет" [85].

Информатором ВИС был также Анджей Ледвох. Его выбрали для сотрудничества еще в то время, когда он был выпускником факультета управления Варшавского университета и курсов для лиц с высшим образованием на отделении журналистики ВУ, а также студентом Института развивающихся стран, факультета Географии ВУ. 6 октября 1989 г. мр Збигнев Демский (позже – его ведущий офицер) пришел к выводу, что целесообразно завербовать А.Ледвоха по причине его образования и того, что вскоре планировал начать работу в Польском Агентстве Печати. После встречи с кандидатом 30 января 1991 г. пплк Збигнев Демский подал рапорт о целесообразности использования А.Ледвоха Военной разведкой. С того времени Ледвох в оперативной работе пользовался псевдонимом "АЛЬФ". В момент вербовки он работал в газете "Трибуна", а потом в редактировавшейся Кшиштофом Т.Теплицем "Новей Европе", где вошел в группу, работавшую с парламентом. Сотрудничество с "АЛЬФОМ" оказалось настолько обещающим, что состоялась встреча "АЛЬФА" и ведущего офицера с пплк Грызой (выступавшим под псевдонимом "Грымский"), начальником одного из отделов центрального аппарата Военной разведки. Одной из тем разговора был способ описания ВИС "на страницах польских газет". Получив такие установки, "АЛЬФ" обязался опубликовать по переданным ему пплк Грызой и пплк Демским материалам статью в "Новой Европе", показывающую ВИС в положительном свете. Во время встречи 3 сентября 1992 г. Ледвох обязался подготовить конспекты двух статей: одной – о афере на предприятии "Лучник", второй – оговаривавшей проблематику торговли оружием. Эти тексты после консультации с разведкой были, по-видимому, опубликованы.

В документах сохранились консультационные материалы, связанные с подготовкой упоминавшихся статей. Там находятся "Тезисы к статье на тему ВИС", разработанные капитаном Хымковским 2 октября 1992 г., идеи по поводу представления "истории разведывательных служб", а также сведения о структуре ВИС, разработанные кадм запаса Ч.Вавжиняком.

Плодами очередных консультаций "АЛЬФЫ" (9 и 14 октября 1992 г.) стала подготовка и обсуждение текста о реорганизации спецслужб. Уже в первом предложении можно найти такую идею: реорганизация служб вредна, потому что якобы приведет к втягивания разведки в "политические игры". В документах находится также готовая, согласованная и отпечатанная   статья, озаглавленная "Секретные паззлы" и подписанная фамилией Анджея Ледвоха – она была опубликована в "Новой Европе" 22-23 октября 1992 г.

В результате признания заслуг Анджей Ледвох стал секретным сотрудником, освобожденным от обязанности "подписи под декларацией о сотрудничестве". По крайней мере с 3 ноября 1992 г. Ледвох пользовался псевдонимом "ЛАНЕД". С июля 1994 г. Ледвох работал также в редакции журнала "Тераз", редактировавшегося Анджеем Биликом. Он входил там в состав редакционного совета из 7 человек, который собирался в здании фирмы "Польске награня". Он продолжал там работать и после преобразования собственности, когда фирма изменила название на "Супер Экспресс". 1 мая 1995 г. он ушел из редакции по собственному желанию. Вскоре начал работать в редакции "Газеты банковой", которую оценивал как самый престижный и лучше всего оплачиваемый польский еженедельник.

"ЛАНЕД" проявлял большую активность в подборе кандидатов для сотрудничества в службах. С этой целью он указал на Марию Кульчицкую (она была его коллегой по "Новой Европе"), Дороту Бардзиньскую (из редакции "Штандара Млодых"), Марию Грачик (журналистку ежегодника "Впрост") и Ярослава Сроку из "Газеты банковой". С 1996 г. "ЛАНЕД" работал на должности пресс-секретаря в Банке продовольственной экономики (БПЭ). Он продолжал там работу по подбору сотрудников и собирал сведения о хозяйственных субъектах. В документации "ЛАНЕДА" сохранилось упоминание с ноября 1992 г. о запланированном премировании его дорогостоящим сувениром – стоимостью до 500 тыс. старых злотых из оперативных фондов IV Отдела[86].

Примером активной роли служб в сфере СМИ было дело, связанное с ежемесячником  "Пшеглёнд Мендзынародовы", приложением к газете "Силезская трибуна" [87], который был создан Военными информационными службами в середине 1990-х гг. К этому начинанию были привлечены также ген. К.Малейчик и ген. М.Дукачевский. Одним из исполнителей  намеченного предприятия был Гжегож Возьняк псевдоним "ЦЕЗАРЬ" [88], известный и опытный журналист-международник. 3 марта 1994 г. Возьняк в качестве кандидата на сотрудника под псевдонимом "ЦЕЗАРЬ" встретился с пплк Ежи Гаевским и каперангом С.Т. Решили, что Возьняк будет действовать в рамках разведывательной группы "ГРОТ", действующей под прикрытием как ежемесячник "Пщеглёнд Мендзынародовы". Редакция газеты разместилась в Варшаве на ул. Кошиковой.

"ЦЕЗАРЬ" был одобрен "ЭУРЕКО" – организатором разведывательной группы "ГРОТ" и издателем ежемесячника "Пшеглёнд Мендзынародовы" (одновременно – главным редактором "Силезской трибуны"). Возьняк согласился стать секретарем редакции ежемесячника "Пшеглёнд Мендзынародовы" и его руководителем в Варшаве, что наводит на мысль об организации отделов на местах этого органа. Разведка оговорила для себя доступ к разнообразной информации, а также право на просмотр статей и приостановку их публикации (при сохранении права автора на гонорар). "Пшеглёнд" планировал заказывать тексты различным публицистам, политикам и специалистам. Одним из аргументов вербовки Возьняка была имевшаяся у него "возможность легкого доступа к ведущим политикам как в Польше, так и за границей" [89]. Секретный сотрудник "ЦЕЗАРЬ" был одобрен каперангом дипломатом Ежи Заком (11.04.1994) и плк Константином Малейчиком. Сумма ежемесячного гонорара "ЦЕЗАРЯ" составляла 1200 марок, в документации сохранилось 18 расписок на получение этой суммы, подписанных собственной фамилией сотрудника.

Перелом в работе "ЦЕЗАРЯ" наступил 12 апреля 1995 г., когда он сообщил ведущему офицеру (пплк Ежи Гаевскому) о намерении вести телевизионную предвыборную кампанию Александра Квасьневского, кандидата на президента РП (ранее Возьняк работал в предвыборной кампании Социал-демократии РП в Сейм и Сенат). Офицер решил, что ВИС ожидали от Возьняка "большей степени участия" еще до начала предвыборной кампании. Вследствие не оправдавшихся ожиданий было решено урезать его заработки наполовину. Сотрудничество "ЦЕЗАРЯ" с ВИС продолжалось ок. 9 месяцев. Оно оценивалось, однако, критически. В результате такой оценки по предложению ведущего офицера ВИС решили отказаться от сотрудничества с "ЦЕЗАРЕМ". Сохранившаяся документация не позволяет сопоставить эти оценки с документами.

Сотрудником ВИС был также Кшиштоф Марцин Кшишиха[90]. Он учился в МГИМО (Московский государственный институт международных отношений), откуда после второго курса перевелся в Минск, где и закончил высшее образование на факультете радиотелевизионной журналистики. Его разработку военная разведка начала 25 февраля 1993 г., на основании непосредственного собеседования.

В моменте привлечения его для сотрудничества с разведкой Кшишиха работал в качестве журналиста  в "Экспресс Факты". Он был выбран для сотрудничества пплк Робертом Лучкевичем. 24 августа 1993 г. он подписал декларацию о сотрудничестве с разведкой, получив статус сексота под псевдонимом "ТЕРОН". По мнению офицера разведки "работая журналистом Кшишиха имеет возможность собирать материалы и информацию". Он может "являться (...) источником и наводчиком на интересных людей", а также имеет возможность легендированных поездок за границу". Важным аргументом было также знакомство с другими странами и знание языков.

Со 2 ноября 1993 г. до 30 апреля 1995 г. Кшишиха работал как гражданский старший специалист в военной части 3362. Далее, с сентября 1994 г. до апреля 1995 г. был приглашен на работу по договору в обществе "Вспульнота Польска". Его документы велись очень неаккуратно, не слишком ясно был определен статус сотрудника, но несомненно, что он был сексотом.

Со временем "ТЕРОН" стал оцениваться критически: эмоциональный. 14 января 2003 г. мр Рышард Шторц окончательно рекомендовал прекратить дальнейшее сотрудничество.

ВИС концентрировали свои действия также на вербовке известных публицистов, связанных с оппозицией "Солидарности", которые косвенно или непосредственно оказывали влияние на политическую жизнь страны, поскольку их нередко использовали в качестве консультантов: Анджея Граевского[91] псевдоним "МУЗЫКАНТ" (журналист, позже – член коллегии ИНП и заместитель главного редактора "Воскресного гостя"), а также Ежи Марека Новаковского псевдоним "ФАЛЬКОВСКИЙ" (журналиста "Впрост", публицист и телевизионный комментатор)[92].

Из анализа архивных материалов, касающихся Анджея Граевского следует, что 7 сентября 1992 г. плк З.Яхняк установил контакт с "МУЗЫКАНТОМ" по месту его проживания. "МУЗЫКАНТУ" передали перечень тем, которыми интересовались ВИС, а также просьбу собрать информационные материалы и обработать их. Однако, дата этой встречи не является началом контактов "МУЗЫКАНТА" с офицерами ВИС, поскольку из содержания папки мы узнаем , что такие встречи  - в частности, с тогдашним начальником ВИС плк Изыдорчиком и с начальником Бюро исследований и анализов плк Возьняком – имели место и раньше. Совершенно очевидно, что 7 сентября 1992 г. "МУЗЫКАНТ" по ходу встречи с офицером Управления военной разведки ВИС согласился передавать информационные материалы  и их обработку о положении в Центральной и Восточной Европе. В качестве мотива начала сотрудничества "МУЗЫКАНТ" подал факт прежней связи с ВИС, что было, по-видимому, инициативой замминистра Б.Коморовского. Согласно записям  офицеров ВИС об очередной встрече, "МУЗЫКАНТ" 2 декабря 1992 г. намеревался обратиться к представителям ВИС (плк Возьняку, плк Понговскому и плк Лончиньскому) с предложением помощи в действиях, имевших целью публикацию в прессе полезных для ВИС статей, а также – провести в прессе дезинформационную акцию. В качестве существенного обстоятельства предлагавшейся ВИС помощи  он указал факт, что, будучи в прошлом ликвидатором Рабочего издательского кооператива "Рух" имел влияние на назначения на должность главных редакторов многих периодических изданий и с этой точки зрения имеет возможности влияния  на тематику многих публикаций в прессе, в частности, в газетах "Жиче Варшавы" и в "Дзенник Заходни". Граевский отрицает эту запись, утверждая, что она подделана, а его сотрудничество ограничивалось ролью консультанта. Он сомневается также в подлинности части подписей под расписками о получении денег, считая их поддельными.

В процессе очередной встречи 10 декабря 1992 г. формально Граевскому был дан псевдоним "МУЗЫКАНТ" (по причине выполнения им – кроме собственно задач консультанта – также оперативных заданий), которым с этого момента он подписывал расписки о получении денег. Основным результатом этой встречи было нацеливание плк Лончиньским и плк Яхником работы "МУЗЫКАНТА", как уже отмечалось, на "информационные и оперативные задачи". Среди оперативных задач, поставленных "МУЗЫКАНТУ" были среди прочих "поиск и предложение использовать кандидатов из журналистских кругов, в том числе способных, как сам "МУЗЫКАНТ" вести информационную деятельность". В связи с дальнейшим углублением оперативных задач для "МУЗЫКАНТА" было организовано оперативное обучение. В записи о встрече с "МУЗЫКАНТОМ" 21 января 1993 г. отмечено: " в области неофициальной деятельности "Музыкант" будет отбирать и предварительно разрабатывать лиц, работающих в центре, под углом целесообразности и возможности их использования в неофициальной деятельности, выбирать среди специалистов, сотрудничающих с центром, кандидатов на консультантов и информаторов". Анджей Гаевский отрицает эти сведения, утверждая, что его сотрудничество ограничивалось ролью консультанта. Выяснение этого вопроса будет рассмотрено Верификационной Комиссией.

Ежи Марек Новаковский, псевдоним "ФАЛЬКОВСКИЙ", работая в качестве консультанта Военной разведки ВИС, в 2002 г. среди прочего информировал о своем участии в деятельности правых политических организаций, в том числе в группировке Казимежа М.Уяздовского (Консервативно-народная партия). В качестве своих политических покровителей он называл Чеслава Белецкого из "Движения 100", а также Агнешку Мишевскую, сотрудницу премьера Ежи Бузека. "ФАЛЬКОВСКИЙ" информировал также о своей активности в ПИС, а также о встречах партий Гражданская платформа и Право и Справедливость в связи с выборами самоуправлений в 2002 г. "ФАЛЬКОВСКИЙ" тогда прогнозировал, что сотрудничество ПИС и ГП не продержится долго.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген. бриг. Константин Малейчик, ген. бриг. Марек Дукачевский, плк Здзислав Жиловский, плк Рышард Сосновский, плк Мирослав Косеркевич, плк Рышард Нечипор, плк З.Яхняк, плк Возьняк, плк Понговсий, плк Лончиньский, пплк Збигнев Демский, пплк Ежи Гаевский, каперанг Ежи Жак, пплк Грыз, пплк Роберт Лучкевич мр Мечислав Трылиньский.

В описанный период начальниками ВИС были: каперанг Чеслав Вавжиняк, ген. бриг. Болеслав Изыдорчик, ген. бриг. Марек Дукачевский.

До 1995 г. надзор за деятельностью Военных информационных служб на основе общей ответственности за подчиненное ведомство осуществлял Министр национальной обороны. В описанный период эту должность занимали: Януш Онышкевич, Пётр Колодзейчик, Збигнев Оконьский.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы  подчиняются непосредственно в/у министру.   Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период были: Станислав Добжаньский, Бронислав Коморовский и Ежи Шмайдзиньский.

Приведенные в данном разделе факты вызывают сомнения в законности деятельности солдат и служащих ВИС, в связи с чем Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении  преступления согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.

7. Незаконная торговля оружием.

До 1989 г. монополия на торговлю оружием принадлежала Центральному инженерному управлению, входящему в состав Министерства внешней торговли, а потом – Министерства экономического сотрудничества с зарубежными странами. После вхождения в силу постановления о хозяйственной деятельности в 1989 г. область компетенции ЦИУ была изменена - торговой деятельностью, связанной с международной торговлей оружием, начали заниматься компании, действовавшие по нормативным актам Коммерческого права, - "ЦЕНЗИН" и "ЦЕНРЕКС".

На рубеже 1991-92 гг. ВИС разработали т.наз. концепцию организации контрразведывательной защиты производства оружия и постоянного наблюдения за специальными денежными оборотами польских фирм. Было признано, что существует "угроза провокации для безопасной торговли оружием, осуществляющейся польскими фирмами"[163]. Истинной целью было создание механизма незаконной торговли оружием. С этой целью был создан специальный отдел, занимавшийся этими задачами – 6 Отдел (позднее: 36) по защите военной промышленности (на 14 штатных мест, занятых военными). С самого начала в этом   Отделе служил  Марек Слонь, а среди его руководителей были офицеры из Отдела Y, обучавшиеся в СССР: Эугениуш Лендзён и Цезарий Липерт. Деятельность 6 (36) Отдела III Управления была своеобразным прикрытием интересов II Управления (разведки) ВИС.

Основы постоянного наблюдения

В сущности, вместо постоянного наблюдения авторы этой концепции – К.Малейчик и К.Гловацкий (оба были в свое время офицерами Отдела Y II Управления) – с согласия ген. Изыдорчика (в прошлом слушателя курса ГРУ)[164] стремились занять место на этом рынке и контролировать его при помощи спецслужб. Доходы от операции должны были стать "внебюджетными источниками финансирования деятельности военных спецслужб". Главной опорой должны были стать фирмы, созданные II Управлением Генерального штаба НВП или контролировавшиеся офицерами под прикрытием и агентами II Управления[165]. Такой характер имели отобранные для предполагаемой деятельности фирмы, занимавшиеся торговлей оружием: "Ценрекс", "Стео", "Фалькон". Это предприятие было, по ген. Малейчику, отражением подобных действий, проводившихся УОГ по отношению к фирме "Нат" [166]. В этом непосредственно проявляется непрерывность концепции и методов действий, разработанных еще в 1980-х гг., когда доходы он незаконной торговли оружием были одним из источников финансирования деятельности военных спецслужб[167].

Действия, предполагавшие внебюджетные доходы от торговли оружием предпринимались, по мнению офицеров ВИС, с согласия МНО. Их юридическое обоснование контрразведка ВИС видела в директиве, касающейся оперативно-разведывательной деятельности, выданной министром национальной обороны Я.Онышкевичем. В этой директиве министр Онышкевич позволял подкреплять оперативный фонд контрразведки финансовыми средствами, полученными в результате оперативной деятельности. Министр Онышкевич также принял решение, что оперативный фонд будет исключен из сферы контроля других государственных органов (напр. Высшей контрольной палаты)[168], что ставило контрразведку в привилегированное положение.

В результате участия гражданских и военных служб в торговле оружием неоднократно доходило до польско-польской конкуренции, что вело к исключению соперников из коммерческих переговоров, а желание получить доходы приводило к тому, что торговля оружием предпринималась также с террористическими группировками.

Для получения материальных выгод ВИС использовали свои права и облегчали получение соответствующих разрешений на ведение деятельности в этой области. Часто для получения соответствующих документов офицеры ВИС использовали офицеров, действовавших под прикрытием или сотрудников, работавших в соответствующих органах государственного аппарата.

Фирма "Стео"

Под видом выполнения оперативных целей II Управления, касавшихся получения оценок военно-политического положения в Латвии, отношений на территории Российской Федерации и латышско-российских отношений ген. Малейчик решил добиться контракта на продажу оружия Латвии[169]. Для осуществления этих намерений он использовал фирму "Ценрекс" (в то время в составе ее руководства был офицер под прикрытием "ВИРАКОЧА" - плк Ежи Дембовский) и "Стео" (учрежденную для секретного сотрудника Эдварда Охнё псевдоним "ТЫТУС", ранее уже использовавшегося Отделом Y II Управления)[170]. Сделка должна была дать ВИС комиссионные на сумму ок. 150-200 тыс. ам.долларов. Эти намерения одобрил тогдашний начальник ВИС ген. Изыдорчик. Об этом предприятии он сообщил начальнику Генерального штаба ВП Т.Вилецкому[171]. В доступной документации не было обнаружено письменного согласия начальника Генерального штаба ВП.

Пплк Ежи Дембовский (ОПП "ВИРАКОЧА") в середине 1980-х гг.  проводил для разведки операцию продажи оружия арабским террористам, а в конце 1980-х гг. руководил операциями, имевшими целью нелегальную поставку на территорию советских государств информационных технологий, которые далее доставлялись в СССР (на Украину) и в Северную Корею. В 1989 г.  Дембовский по поручению ген. Владислава Севериньского создал фирму "Ценрекс", выведя с этой целью имущество из государственного ЦИУ[172].

В 1992 г. Дембовский, еще в качестве представителя фирмы "Ценрекс", продал оружие Народно-Демократической республике Йемен, которую представлял "Menzur Galion", а в действительности сирийский террорист Монзер Аль-Кассер. Этот человек был замешан в террористических покушениях, где погибло более 400 человек. Его фамилия стала известной, когда произошел взрыв самолета "Джамбо-Джет" над шотландской местностью Локерби. Е.Дембовский познакомился с ним и по поручению военной разведки ПНР проводил с ним переговоры, касающиеся торговли оружием, когда в 1982-87 гг. он занимал должность торгового атташе в Триполи (Ливия).

Сделки Дембовского с Аль-Кассером в 1992 г. закончились продажей оружия Хорватии и Сомали (где тогда действовало объявленное Советом безопасности ООН международное эмбарго на поставку оружия  и военного оборудования)[173]. Ежи Дембовский использовал для осуществления этих сделок зарегистрированную в Панаме фирму "Skorpion Int. Services" S.A. с головной организацией в Вене[174]. Эти действия носили преступный характер и в 2000 г. по этому поводу были выдвинуты обвинения прокуратуры. Окружная прокуратура в Гданьске  обвинила среди прочих Дембовского в том, что предъявлял документы, которые содержали неправду в отношении места назначения проданного оружия и боеприпасов. Вместо Латвии оружие попало к не установленному получателю в Сомали[175].

Эта деятельность и предыдущий период торговли оружием стали основанием для выбора Дембовского в 1992 г. полковником К.Малейчиком для операции незаконной торговли оружием[176]. Существенно то, что для защиты этой операции был использован Эдвард Охнё ("ТЫТУС"), который с 1980-х гг. был сотрудником Отдела Y II Управления.

Уже в 1991 г. ВИС имели сведения, что руководство Министерства экономического сотрудничества с зарубежными странами в процессе подготовки разрешений на торговлю оружием получало материальные выгоды. В этом случае  разрешения должен был выдавать Ян Сувиньский из МЭСсЗС[177]. Механизм этого дела, согласно сохранившейся служебной записке, выглядел следующим образом: "Собранные документы ксерокопировались и передавались в МВД с целью проверки, что продолжалось ок. 6 месяцев. Сувиньский получал определенный процент (до 50%) с доходов за ускорение получения решения. Это устраивал Ежи Дембовский (...). Сувиньский, видимо, принимал взамен взятки в сумме 20-50 ам. долларов. Согласно сообщению сотрудника Войцеха В., за разрешение для фирмы "Нет" (речь идет несомненно о АО "NAT", учрежденном служащими УОГ) ее председатель Цихоцкий заплатил 20 тыс. ам. долларов. С этим механизмом наверняка были связаны также Лешек Грот, Лешек Гай, плк Морачевский и Анджей Глуза. Существенную роль видимо играл также высокопоставленный чиновник, который в декабре 1991 г. за выдачу разрешения на вывоз оружия за границу принял   взятку до 50 тыс. ам. долларов[178]. Никто из упомянутых здесь лиц не был привлечен к ответственности. Напротив, ВИС постарались затушевать дело, а нелегальную торговлю оружием организовать лучше. Единственным следствием этого дела был уход Дембовского из "Ценрекса" и приход его на работу в "Стео", а также перенос бремени нелегальной торговли оружием именно не "Стео".

В ноябре 1993 г. Малейчик попросил в письменном виде у Гловацкого помощи для получения концессии фирмой "Стео". В этом письме Малейчик информирует, что "согласно решению Министра национальной обороны Петра Колодзейчика (записка № 078/W/93) Разведывательное управление Военных информационных служб осуществляет сделку по продаже Латвии использованного военного оборудования и боеприпасов" [179]. К.Гловацкий передал дело начальнику 6 Отдела III Управления Э.Лендзёну, который поручил М.Слоню: "срочно принять меры, направленные на получение разрешения на вывоз. Дело известно г-ну Спису. По поводу дальнейших деталей прошу войти в контакт непосредственно с плк К.Малейчиком" [180]. Занимаясь делами фирмы "Стео" плк Слонь подчеркивал руководству МЭСсЗС, что ВИС очень нужно быстрое и положительное оформление дела. Разного рода разрешения и концессии для фирмы "Стео" оформлялись с ходу (заявления оформлялись в день их подачи). И это несмотря на то, что оружие в сущности готовилось для нелегальной продажи. Его переправляли под видом вывоза разных товаров, экспортировавшихся на восток.

В мае 1994 г. эстонская полиция перехватила большое количество пистолетов ТТ, в том числе 2420 штук из Польши. Это обстоятельство не отвратило от дела Э.Охнё и Е.Дембовского, которые продолжали взаимодействовать с эстонскими преступниками. Два года спустя эстонские таможенники в очередной раз раскрыли контрабанду оружия из Польши – на этот раз 1600 штук пистолетов ТТ в контейнерах с макаронами, принадлежавшими фирме АО "Данута" из Мальборка. Е.Дембовский и Э.Охнё знали, что получателями этого товара была эстонская преступная группа, возглавлявшаяся Райло Рийсом и Райно Раймо[181]. Таким образом, произошло нарушение ограничения вывоза и использования товара, поскольку оружие, подлежащее суровым экспортным регламентациям, вновь покинуло польскую таможенную зону – при этом осуществлявших экспорт лица вполне сознавали, что оружие попадет к лицам, не имеющих на то права, то есть, к членам преступной группы в Эстонии. Несмотря на двукратные случаи раскрытия контрабандных афер в прибалтийских странах с участием фирмы "Стео", ВИС по-прежнему поддерживал оперативный контакт с ее владельцем, о чем свидетельствуют записки о встречах с Э.Охнё, составленные майором М.Слонем[182].

Закончившаяся в 1996 г. провалом поставка положила конец преступной деятельности "Стео" в области оборота оружием и боеприпасов.

Когда афера с нелегальной продажей оружия Эстонии в 1996 г. была раскрыта, ВИС сознательно ввели в заблуждение   тогдашнего премьера Влодзимежа Тимошевича, которому через УОГ передали, что ВИС не имел информации на тему сотрудничества Э.Охнё с военными спецслужбами[183]. Тем временем, в рамках именно этой операции Охнё, будучи все это время сотрудником ВИС, участвовал в нелегальной торговле оружием с русской мафией[184] и арабскими террористическими группировками. Каперанг Гловацкий, отвечая заместителю начальника УОГ плк Ежи Нужке, скрыл факт связей с ВИС владельца фирмы "Стео" (Охнё) и ее представителя в Латвии (а ранее директора фирмы "Ценрекс") пплк Дембовского[185].

О действиях в поддержку нелегальной торговли оружием руководство ВИС не информировало другие государственные органы (Премьера, Президента)[186], а доходы, полученные фирмами, становились дополнительными источниками финансирования скрываемой от официальных властей деятельности ВИС[187].

Все сделки, осуществлявшиеся фирмами "Стео" и "Ценрекс" с Латвией заключались в том, что вывозившееся из Польши оружие и боеприпасы были предназначены для других получателей, а не для тех, что были указаны в заявлениях о выдаче разрешения и в разрешениях на вывоз оружия и боеприпасов. Охнё и Дембовский специально вписывали не соответствовавшее действительности место предназначения оружия, чтобы не указывать названий стран, в отношении которых действовало эмбарго Совета Безопасности ООН.

Несмотря на привлечение таких сил и средств, по большей части не удавалось получить ценных торговых контрактов, которые бы принесли пользу обороноспособности страны.

Фирма "Фалькон"

Другим такого рода деловым предприятием ВИС было создание "Фалькона" – АО с о.о., с головным предприятием в Щецине[188]. Из записок офицера Марека Слоня следует, что владельцем фирмы был сотрудник, действовавший как доверенное лицо (ДЛ) под псевдонимом "МАТУС", то есть, плк запаса Витольд Вонсиковский[189]. Создание этой фирмы и ее деятельность с самого начала были связаны с нелегальным участием ВИС в экономической деятельности и использованием с этой целью возможностей государственного аппарата. В марте 1993 г. Марек Слонь представил своему непосредственному начальству  (Э.Ленлзёну, Ц.Липерту и К.Гловацкому) следующий проект:" ДЛ Матус был бы полезен в качестве главы фирмы, специализирующейся на заключении сделок со спецоборудованием и осуществляющей задачи по легализации незаконных сделок с оружием, противостоянием возможным провокациям по отношению к польским производителям и торговцам специальным оборудованием. Предлагаю, кроме того, заключить с ним через подставное лицо торговый договор, имеющий юридическую силу. В основу договора может лечь займ, предоставленный центральным аппаратом ВИС "Матусу", что должно обеспечить средства для выкупа контрольного пакета в АО, которое будет учреждено при его участии; за предоставление этого займа он обяжется предоставлять данные и документы о каждой сделке и перечислять на указанный счет определенный процент  с дохода от каждой торговой операции. Сумма предоставленного займа  могла бы доходить до 10 тыс. ам.долларов. Из этого 2,5 тыс. наличными и 7,5 тыс. долларов в ценных бумагах – это взнос центрального аппарата для передачи фирме Матуса соответствующих концессий МВД и МЭСсЗС. Но расписка была бы дана на сумму 10 тыс. долларов с обязательством ее возврата в случае невыполнения условий заключенного договора" [190]. Фирма "Фалькон" должна была также передавать ВИС часть дохода от каждого выполненного заказа. Спроектированное Мареком Слонем предприятие получило одобрение заместителя начальника 6 Отдела III Департамента ВИС пплк Эугениуша Лендзёна и начальника 6 Отдела III Управления ВИС пплк Цезария Липерта[191]. Описанные действия были, как это следует из записей ВИС, осуществлены, причем решения ВИС были нацелены непосредственно на овладение торговлей оружием, в частности, с целью получения доходов. В рамках деятельности фирмы "Фалькон" доходило до случаев использования государственного аппарата для поддержки нелегально действовавших фирм. О поддержке деятельности торговой фирмы "Фалькон" свидетельствовала корреспонденция между ВИС и Департаментом специального оборота в МЭСиЗС. 14 февраля 1995 г. Анджей Спис, заместитель директора Департамента специального оборота в Министерстве экономического сотрудничества с зарубежными странами, обратился к ВИС с просьбой о выражении мнения по поводу предоставления фирме  "Фалькон" одноразовой концессии на заключение сделки по экспорту оборудования в Перу. 23 февраля 1995 г. начальник Военной контрразведки каперанг Казимеж Гловацкий дал положительный ответ, в котором можно прочитать: "Считаем, что фирмы, участвующие в обслуживании специального оборота с участием МНО РП, кроме выполнения определенных законодательством формальных требований, должны давать гарантию лояльности по отношению к политическим и оборонным интересам государства. Согласно нашей оценке этим критериям отвечает "Фалькон" АО с о. о."

В случае фирмы "Фалькон" ( и иных описанных тут фирм) гарантия означала, что они являются собственностью служб, то есть, фактический владелец фирмы сам подтверждает свою надежность[192].

"Отмывание грязных денег".

ВИС охраняли своего сотрудника "ФОЛЬФГАНГА ФРАНКЛЯ" и проводившиеся им нелегальные операции – не только те, что были связаны с торговлей оружием, но и связанные с отмыванием грязных денег совместно с итальянской мафией. С этой целью были предприняты конкретные оперативные действия по отношению с полиции. 27 февраля 1995 г. начальник 6 Отдела III Управления департамента ВИС получил письмо от начальника Отдела по делам экономических преступлений Комендатуры военной полиции в Щецине, уведомлявшее , что по отношению к Витольду Вонсиковскому планируется  принять оперативные меры, поскольку полиция из достоверного источника получила данные, указывающие на совместные действия сотрудника "ФОЛЬФГАНГА ФРАНКЛЯ" с Т.М. из Варшавы с целью "отмывания грязных денег", а также на предполагаемую связь этой операции с международным торговцем оружия Кашоги (известным также как Монзер Аль Кассер). Сумма сделки составляла примерно 100 млн ам.долларов[193]. Получив от полиции сведения на тему своего сотрудника, ВИС на них не отреагировали, намекнув на некомпетентность Отдела по делам экономической преступности КВП в Щецине. 31 июля 1995 г. начальник 6 Отдела III Управления Департамента ВИС получил очередное письмо из Бюро по борьбе с организованной преступностью Главной комендатуры полиции, в котором – после анализа материалов из Щецина – подтверждались предварительно установленные факты, касавшиеся Витольда Вонсиковского, а также утверждалось, что "Все существенные сведения, касавшиеся хода операции и лиц, принимавших в ней участие, происходят из примененного по отношению к Т.М. оперативного технического средства в виде телефонного прослушивания и, как таковые, являются достоверными". Полиция не имела возможности установить, дала ли результаты операция "отмывания грязных денег". 11 августа 1995 г. заместитель начальника Управления контрразведки ВИС полк Ян Мария Очковский поручил начальнику Отдела контрразведки ПВО установить контакт с Отделом по борьбе с организованной преступностью Воеводской комендатуры полиции в Щецине – чтобы согласовать принципы сотрудничества. Однако, никаких мер по отношению к Вонсиковскому не было предпринято, а Очковский этого не требовал. В ноябре 1995 г. непосредственный начальник Марека Слоня запретил документировать внеармейские действия сотрудника "ВОЛЬФГАНГА ФРАНКЛЯ": "В прошлом я обращал Ваше внимание на то, что следует избегать втягивания сотрудника в дела, не входящие в диапазон интересов и компетенции ВИС. Прошу Вас нацелить сотрудника "ФРАНКЛЯ" на проблемы, близко связанны с армией, именно их следует документировать"[194].

Прикрывание противозаконных действий сотрудника ВИС приводило также к подталкиванию его на обман других государственных органов. В феврале 2002 г. состоялась встреча сотрудника "ГУСТАВ" (он же "ВОЛЬФГАНГ ФРАНКЛЬ") с директором представительства УОГ/АВБ плк Веславом Ковальским, который руководил этим учреждением в 2002-2005 гг. (ранее он был военнослужащим в ВИС)[195].

В связи с этим разговором офицер Марек Слонь поручил сотруднику "ГУСТАВУ" предоставить УОГ только общеизвестные  и общедоступные данные. Приказал также не раскрывать, не взирая на обстоятельства, характер контактов с ВИС[196].

ВИС не только прикрывали своих сотрудников перед полицией и УОГ, но в трудных ситуациях также прибегали к использованию неформальных контактов с правоохранительными органами, в случае уголовных дел и т.д.

Именно такого рода мерой была поддержка, оказанная Станиславу Вырожемскому (пс. "МАРИЯ", "МАКС", "МАКСИМИЛИАН"). Вырожемский был служащим II Управления Генерального штаба НВП и с 1985 г. работал в качестве резидента в представительстве "Цензина" в Австрии. Там он также познакомился с другими офицерами, занимавшимися специальным оборотом, например, со Станиславом Терлецким, Збигневом Таркой и Тадеушем Копервасом.

После ухода с действующей военной службы Вырожемский занялся посредничеством в специальном обороте. Он руководил АО "Ареспо" и фирмой "Кунат". Он провел торговую сделку между Бюро внешней торговли "Бумар Лабенды" и государством Мьанма (бывшая Бирма). Этим контрактом воспользовался сотрудник "МАКСИМИЛИАН", чтобы вывезти из Польши в несуществующую фирму "Паладион" в Женеве сумму более 8 млн ам.долларов. По этому делу прокуратура в Катовицах вела с 1992 г. следствие, в результате которого Вырожемский ("МАКСИМИЛИАН") в марте 1993 был арестован. ВИС тогда обратились к Генеральному прокурору РП, чтобы освободить его из-под ареста. В 1995 г. "МАКСИМИЛИАН" дождался прекращения дела. Сознавая, что дело может быть возобновлено, он обратился в ВИС за помощью, чтобы "заранее выработать установку, которую можно было использовать в случае возобновления уголовного процесса" [197]. О своем юридическом положении в связи с контрактом с бывшей Бирмой он регулярно информировал  ВИС. В декабре 2002 г. районный суд в районе Центр г.Варшавы прекратил следствие по делу "МАКСИМИЛИАНА", который сразу же после благополучного завершения уголовного дела закончил свое сотрудничество с ВИС. Анализ этого случая указывает на то, что сотрудник ВИС  охотно помогал военным спецслужбам только до тех пор, пока службы помогали ему, когда он был под следствием.

Террористы

Неоднократно результатом участия двух служб (гражданских и военных) в операциях со специальным оборотом была польско-польская конкуренция на иностранных рынках и обращение за помощью к российской стороне[198]. А операции торговли оружием приводили к вхождению в союзы с террористическими группами[199]. Примером связей с террористами является участие в египетской сделке Аднана Кашоги. Кашоги (он же – Монзер Аль-Кассер) – это известный своей международной преступной деятельностью и судимый за торговлю оружием партнер Эдмунда Охнё псевдоним "ТЫТУС" и Ежи  Дембовского псевдоним "ВИРАКОЧА". Роль Аль-Кассера в сделке скрывалась, и она была известна очень ограниченному кругу лиц из "Ценрекса" и Управления контрразведки ВИС. Принятая  ВИС линия поведения в отношении Аль-Кассера предполагала, что встречи будут происходить за границей, в установленных заранее местах, а переговоры будут вестись через уполномоченные субъекты, прикрываемые службами контрразведки ВИС. Особая осторожность и конспирация контактов с Аль-Кассером обуславливалась – согласно ВИС – оценкой ситуации и информации, что он может быть связан с террористическими организациями, действовавшими на Ближнем Востоке. Было известно, что по поручению некоторых правительств он организовал поставку вооружения для этих организаций. Было также известно, что до 1989 г. его использовали специальные службы ПНР в качестве помощника для организации поставок вооружения ООП (Организации освобождения Палестины) из стран, остававшихся в состоянии войны с Израилем и проводивших антиамериканскую политику. После 1989 г. контакты с ним установил I Департамент УОГ[200]. Контакт был разорван на рубеже 1993-94 гг., когда Аль-Кассер был задержан в Испании в связи с процессом террористов, совершивщих покушение на корабль Ахилла Лауро.

Несмотря ни на что, плк Слонь пытался поддерживать контакты с Аль-Кассером. В рамках программы модернизации системы противовоздушной обороны "НЕВА" в июне 1997 г. сотрудник "ВОЛЬФГАНГ ФРАНКЛЬ" предпринял – с ведома и согласия ВИС – переговоры с группой Аль-Кассера, которая должна была получить из Саудовской Аравии ок. 400 млн ам. долларов на финансирование модернизации этой системы вооруженными силами Египта. Наверняка для этого плк Слонь уже в марте 1999 г. предлагал уведомить об этой ситуации кабинет Премьера и МИД. Это предложение не было одобрено его начальством. Начальник 36 Отдела плк Ежи Маршалик написал: "оцениваю предложение как нецелесообразное" [201]. Вместо этого ВИС решили провести – в конспирации по отношению к польским политическим властям – совместную операцию с Аль-Кассером. ВИС одобрили участие Аль-Кассера в египетском контракте, а в подготовленной в июле 1999 г. пплк Слонем инструкции для сотрудника "ВОЛЬФГАНГ ФРАНКЛЬ" написано: "прошу обсудить участие в сделке по предложению Кашоги [Аль-Кассера – прим. КВ] (без конкретизации собственных связей, которые Вы фактически используете). (...) Максимально поднять цену предоставленной услуги, доведя до сведения Кашоги [Аль-Кассера – прим. КВ] последствия раскрытия участия Вашей фирмы в организации сделки, заключающиеся в возможности лишения ее Департаментом контроля экспорта концессии на специальные обороты" [202]. ВИС не противодействовали деятельности Аль-Кассера на территории РП, не остерегли политиков и предпринимателей, напротив – облегчали торговлю оружием подозреваемому в террористических контактах.

Очередным примером действий ВИС в торговле оружием была операция "Н", проводившаяся II Управлением. Целью этой операции должно было стать внедрение польской агентуры в российскую судостроительную промышленность, но в сущности было наоборот – российские службы внедрили в польскую судостроительную промышленность своего человека, одновременно компрометируя руководство Военного флота. Когда в деле появилась фирма "Пертрон" (контролировавшуюся тогда Управлением разведки ВИС), она занималась оборотом специального оборудования, а ее финансовые расчеты возбуждают обоснованные подозрения – например, очень большие суммы переводились на счет итальянской фирмы "Фиатагри", которая никак не была связана с "Пертроном". Расчеты производились при посредничестве отдела Кредитного банка в Гдыни, директором которого был пплк Лешек Фиертек, старший офицер II Управления ВИС (в 1993-1997 гг. служил в армии как ОПП). Филиал Кредитного банка в Гдыни создал Адам Кислер – тогдашний директор отдела Кредитного банка в Гданьске (ранее – сотрудник отдела Кредитного банка в Калининграде; далее сотрудник фирмы "Энамор", занимавшейся специальным оборотом и производившей расчеты  при посредничестве гдыньского отдела Кредитного банка, которым до сих пор руководит в/у Л.Фиертек). Адам Кислер, давний сотрудник II Управления Генерального штаба, после 1991 г. перешел в разведку ВИС, проводившую тогда операцию "Пертрона". ВИС свели Кислера с русской мафией, он поддерживал контакты с Наумом Исааковичем Слуцким, агентом ФСБ, и с занимавшимся специальным оборотом бывшим заместителем командующего Балтийского флота РФ, контр-адмиралом запаса Николаем Качановичем. Перечисления больших денежных сумм между "Пертроном" и фирмо1 "Фиатагри" были результатом расчетов по делам, которые вели представители преступного мира из стран б. СССР. Мафиозная деятельность Кислера была возможна только благодаря защите разведки.

В рамках оперативных действий, проводившихся по отношению к фирме "Пертрон" плк Марек Новаковский из ВИС мог сознательно спрепарировать информацию о мнимом шпионе в структурах Военного флота – исключительно с целью обоснования оперативного интереса к Андрею Форнальскому, председателю предприятия по внешней торговле "Пертрон". Интерес к этой фирме должен был обеспечить своего рода защиту от деятельности других служб (напр. УОГ) при осуществлении преступных действий, заключавшихся в коррумпировании офицеров Военного флота и выводе денег из бюджета МНО.

В 2002-03 гг. Департамент контроля МНО под руководством ген. Юзефа Флиса контролировал в Военном флоте все тендеры. Результатом этого контроля был рапорт, который содержал ряд деталей о нарушениях в области проведенных тендеров. Рапорт был засекречен, а с согласия и одобрения  министра национальной обороны Ежи Шмайдзиньского он не был предоставлен для ознакомления правоохранительным органам. Втягивание офицеров ВИС в деятельность фирм, занимающихся  специальным оборотом, могло помочь в трансферте полученных финансовых средств на счета партий, фондов или за границу[203].

При анализе вышеуказанного дела была раскрыта информация, касавшаяся превышения полномочий и невыполнения служебных обязанностей в связи с соблюдением государственной тайны командующим Военного флота РП, адмиралом Рышардом Лукасиком. Он не принял во внимание отказа ВИС выдать удостоверения безопасности кадм Попеку и кадм Кашубовскому. Адмирал Лукасик в течение длительного времени не сообщал кадм Попеку об этом отказе, оставив его на посту начальника Отдела логистики Военного флота. Исполнение этой функции без удостоверения безопасности невозможно, и следовало немедленно освободить кадм Попека от занимаемой должности. Он, однако, был уволен лишь 3 года спустя, после громкого дела кражи гранат и боеприпасов со складов военного порта в Гдыни.

На нарушение закона владельцем фирмы "Пертрон" Анджеем Форнальским[204], заключавшегося в многократном вручении взяток кадм Попеку (ок. 200 тыс. злотых), не реагировал ген. бриг. М.Дукачевский. О факте взяток ему сообщили письмом № 00-45 от 18 февраля 2002 г., которое до мая 2005 г. не было зарегистрировано в канцелярии секретных дел, генерал также не принял служебных мер, которые был обязан принять как государственный служащий[205].

Решения, принимавшиеся офицерами Военного флота, ВИС[206] и Военной жандармерией, а также прокурорами из военных прокуратур приводили к блокированию информации о действиях, выходящих за рамки закона[207]. Источник нарушений, связанных с торговлей оружием, которой занимались ВИС, можно связать с фактом, что концепция организации т.наз. контрразведывательной защиты производства оружия и слежки за специальным оборотом, не давала никаких оперативных результатов. Разведка и играла здесь инициативную и ведущую роль, а контрразведка обеспечивала ее действия так, чтобы гражданские службы или другие государственные органы не угрожали монополии разведки. Суммируя: большинство оперативных действий были способом сокрытия участия военных  служб в специальном обороте в фирмах, созданных ими (в частности, "Стео", "Ценрекс", "Фалькон"). Фирмы, занимавшиеся специальным оборотом, вместе лицами, обязанными вести за ними надзор по поручению ВИС, являлись, в сущности, организованной преступной группой и поддерживали преступную деятельность.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген. бриг. Константин Малейчик, ген. бриг. Болеслав Изыдорчик, ген. Марек Дукачевский, каперанг Казимеж Гловацкий, плк Ежи Дембовский, плк Марек Слонь, плк Цезарий Липерт, плк Ян Очковский, плк Витольд Вонсиковский, пплк Веслав Ковальский, пплк Лешек Фиертек, адм. Рышард Лукасик, адм. Збигнев Попек.

Действия Эдварда Охнё, Яцека Меркеля и Анджея Списа квалифицируются по ст. 70 а пар. 2 п. 1 указанного выше Постановления.

В описанный период начальниками ВИС были: ген. бриг. Болеслав Изыдорчик, ген. бриг. Константин Малейчик, ген. Марек Дукачевский, кадм Казимеж Гловацкий.

До 1995 г. надзор за деятельностью Военных информационных служб на основе общей ответственности за подчиненное ведомство осуществлял министр национальной обороны. В описанный период эту должность занимали: Януш Онышкевич, Пётр Колодзейчик, Збигнев Оконьский.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы  подчиняются непосредственно в/у министру.   Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период были: Станислав Добжаньский, Бронислав Коморовский и Ежи Шмайдзиньский.

Что касается части описанных дел, то прокуратура ведет или вела уголовно-преоцессуальное следствие, однако с точки зрения на новые обстоятельства, открывшиеся по ходу опроса и полученной Верификационной Комиссией документации, может произойти расширение круга лиц и дел, которыми прокуратура интересуется в связи с этим, и даже возбуждения новых следственных дел. В связи с вышесказанным Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении  преступления согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса.

8. Нарушения, связанные с защитой тендера на колесный бронированный транспортер (КБТ)

Действия ВИС, сконцентрированные на доходах, черпавшихся от специального оборота не позволяли им адекватно реагировать на нарушения в проведении тендеров, связанных с вооружением армии. Примером такой ситуации является контрразведывательная защита тендера на колесный бронированный транспортер (КБТ). Ген. Марек Дукачевский публично заявил, что ВИС не имели никаких замечаний до тендера. Начальник ВИС заверял, что возражения по поводу технологических требований касаются не только выбранного предложения, но и других предложенных колесных бронетранспортеров[208]. Эти утверждения находятся в противоречии с содержанием сохранившихся документов.

Комиссия по проведению тендера была созвана 2 августа 2001 г., а 13 августа было направлено приглашение на участие в тендере производителям военного оборудования. Предложение начать оперативную процедуру по делу тендера на КБТ было утверждено 14 ноября 2001 г. Предложения дали следующие фирмы: австрийский "Steyer", швейцарский "Mowag", финская "Patria Vehicles OY". 15 и 16 ноября 2001 г. на территории Военного механического завода (ВМЗ) в Силезских Семяновицах находилась делегация финской фирмы "Patria Vehicles OY". Демонстрация состоялась по инициативе ВМЗ, заинтересованном в кооперации с финнами в области внедрения производства колесного бронетранспортера (КБТ). Целью этой встречи были консультации в области специального оборудования, на производство которого претендовала польская сторона, приступая к объявленному тендеру. ПО ходу визита были установлены условия сотрудничества между "Patria Vehicles OY" и Военным механическим заводом (ВМЗ) в Силезских Семяновицах.

Начиная с января 2002 года представители "Патрии" усилили свои действия по лоббированию среди руководства ВМЗ в Силезских Семяновицах, в частности, путем частых встреч на территории Польши, также и в здании ВМЗ.

Кроме того, в последнем квартале 2002 г. была отмечена усиленная активность финских официальных и деловых кругов по отношению к Посольству РП в Финляндии в связи с предложением фирмы "Патрия" о поставке колесного бронетранспортера (КБТ). В депеше, посланной в Польшу, Посольство РП в Хельсинки выразило положительное мнение по поводу финского предложения. По его мнению, такой крупный контракт может улучшить сальдо двусторонних торговых оборотов, укрепив общую их тенденцию, и стать важным импульсом для роста финских инвестиций в РП[209].

Уже в начале 1990-х гг. ВИС через своих представителей в Финляндии  предприняли переговоры с "СИСУ" [компания, производящая бронетранспортеры]. Потом, во время визита замминистра Януша Земке в Финляндию 2-4 марта 2003 г. в фирме "Патрия" и в финском МНО дело дошло до переговоров, по ходу которых руководство "Патрии" обещало, что до конца 2003 г. будет готов первый бронетранспортер, отвечающий "всем критериям, оговоренным польской стороной"[210]. Из анализа материалов, касающихся КБТ "Патрии", следует, что эта декларация не была выполнена. Из данных, содержащихся в начатом ВИС деле под шифром "S", следует, что экономическая сторона этого тендера была для Тендерной комиссии МНО второстепенной, хотя именно финансовая сторона и стоимость дополнительной комплектации должны были стать одними из самых важных элементов, определяющих  результаты тендера.

По оценке Министерства экономики финское предложение было слишком слабым. Поэтому МЭ советовало МНО отказаться от предложения "Патрии" путем исключения этой фирмы из дальнейших этапов процедуры тендера[211]. В документе, направленном министру Ежи Шмайдзиньскому. МЭ предостерегало, что "Патрия" понимает свое участие в поставке дополнительной комплектации только как компенсацию за поставленные ими сборочные узлы и не хочет нести ответственности за поставку других сборочных узлов, являющихся частями бронетранспортера (напр. двигатель, коробка передач), которые польский производитель должен будет импортировать для полученного Министерством национальной обороны  колесного бронированного транспортера. Такое положение вещей является, по мнению Министерства экономики, невыгодным с точки зрения интересов польской экономики. Угрозу  усиливает тот факт, что Тендерная комиссия при рассмотрении критериев выгоды поставки выбранного колесного бронетранспортера не учитывала дополнительного комплектования[212]. По мнению МЭ, необходимо было предъявить иностранному поставщику в Спецификации главных условий заказа (СГУЗ) требование принять на себя обязательства координатора по дополнительному комплектованию и заключить с ним комплексный договор по этому пункту. По мнению МЭ, отсутствие декларации в отношении дополнительного комплектования должно было предрешить исключение из тендера польской фирмы - Военного механического завода (ВМЗ), стратегическим партнером которого будет его иностранный поставщик, не давший обязательств на упомянутые выше условия. Несмотря на это, министр национальной обороны не видел своей роли в этом вопросе, перекладывая ответственность на Министерство экономики.

Вскоре после этого I заместитель министра НО Януш Земке передал командующему Сухопутных войск ген. Эдварду Петшику записку, составленную председателем Тендерной комиссии МНО плк Павлом Новаком, из содержания которой следует очень лестная оценка фирмы "Патрия"[213]. Подобное мнение изложил Я.Земке в письме министру Шмайдзиньскому[214]. В корреспонденции, переданной ген. Петшику и мин. Шмайдзиньскому Я.Земке писал, что КБТ "Патрии" является единственным транспортером, который отвечает требованиям и он должен быть поставлен на вооружение в РП.

Много сомнений по поводу выгодности покупки бронетранспортера "Патрии" возбуждали недостатки, делавшие невозможным выполнение технико-тактических условий (ТТУ). Во время испытаний транспортера, проведенных 1-15 марта 2003 г., он утонул, а двигатель оказался совершенно испорченным[215]. Представители фирм, участвовавших в этом происшествии, обязались (по-видимому, по настоянию лиц, лоббировавших закупку транспортера "Патрии") не сообщать в СМИ о происшедшем.  Посвященное этому факту письмо начальника Отдела контрразведки Сухопутных войск начальнику 36 Отдела III Управления ВИС было написано в июле 2003 г., что может означать, что ВИС о таком важном событии, которое произошло еще в марте, узнали только несколько месяцев спустя[216].

Еще во время ведения тендера военный атташе при Посольстве РП в Вене передал информацию, из которой следовало, что КБТ фирмы "Патрия" не отвечает техническим требованиям, заключенным в тендерных документах. Указанный бронетранспортер не отвечал ни технико-тактическим установкам расписанного тендера, ни польским нормам. Поэтому также по адресу МНО появились обвинения в недобросовестном проведении тендера на КБТ в пользу фирмы "Патрия". В марте 2003 г. ген. Дукачевский передал эти данные министру и I заместителю министра НО[217].

Кроме того, в марте 2003 г. начальник Агентства внутренней безопасности информировал начальника ВИС, что АВБ получило ряд сообщений, указывающих на возможность существования нарушений в процессе выбора бронетранспортера финской фирмы "Патрия", которые были следствием неточных установок СГУЗ, а также решений, принятых Тендерной комиссией МНО. Одно из замечаний относилось к конструктивным размерам транспортера. АВБ подчеркивало, что они не отвечают требованиям транспортирования машины воздушным путем, а также требованиям плавучести на переднем ходу со скоростью 10 км/час. Учитывая возможность подписания в ближайшее время контракта на поставку КБТ, как и необходимость выражения мнения АВБ по поводу дополнительного комплектования к нему, Агентство просило начальника ВИС рассмотреть это дело в приоритетном порядке и дать ответ по поводу указанных сомнений[218]. Ген. Дукачевский сообщил министрам Шмайдзиньскому и Земке об этом письме, одновременно предложив, чтобы МНО не передавало АВБ детальной информации, поскольку это внутреннее дело оборонного ведомства. В ответе начальнику АВБ ген. Дукачевский написал, что ВИС "не заметили" нарушений в тендерной процедуре. Одновременно он заверил АВБ в том, что обо всех недостатках машины он регулярно информировал руководство МНО[219].

Несмотря на эту неприятную информацию, в апреле 2003 г. была закончена тендерная процедура, и с финской фирмой "Патрия" был подписан договор на поставку КБТ для вооруженных сил РП.

Выбор предрешила цена (60%), полонизация (25%) и гарантийный срок (15%). Предложение "Патрии" было самым дешевым (стоимость – 4 925 248 449 польских злотых), но участие польских производителей было в нем минимальным. Директор Военного механического завода (ВМЗ) в Силезских Семяновицах подписал договор с финской фирмой "Патрия" на поставку КБТ.

От имени МНО договор о покупке КБТ для вооруженных сил РП вместе с директором ВМЗ подписал директор Департамента снабжения МНО плк Павел Новак. Решающее влияние на выбор "Патрии" оказала Тендерная комиссия (ТК МНО), созданная еще в августе 2001 г. на основании решения мин. Б.Коморовского[220]. Председателем комиссии был плк Павел Новак, заместителем - ген. Кшиштоф Карбовский (назначенный мин. Шмайдзиньским после отказа ген. Вальдемара Скшипека), секретарем-координатором – плк Владислав А.Грембовский. Членами комиссии были также плк Тадеуш Пырчак, мр Роберт Ямка, пплк Влодзимеж Косьцик, пплк Збигнев Томасик (ВИС), плк Януш Гроскрейц, пплк Збигнев Ковальчик и кап. Мариуш Сочиньский. Комиссию консультировала группа экспертов под руководством плк Кшиштофа Шиманяка и его заместителя плк Ежи Затоньского. Среди экспертов были также пплк Анджей Дурка, пплк Гжегож Новак, плк Ежи Цимбалюк, плк Веслав Корчиц, Лешек Орловский, Тадеуш Кусьнеж и плк Ян Ренц (назначенный 5 октября 2001 г. по просьбе ген. Э.Петшика). Наблюдателями были Бронислав Коморовский и Збигнев Заборовский (из комиссии Сейма по делам национальной обороны), а также представители МЭ. Выбор транспортера до проведения его детального обследования привело к тому, что члены экспертных групп и комиссий работали под давлением необходимости выдачи положительного заключения. Во многих случаях представители МНО, принимавшие участие в испытаниях совместно с финским производителем, разрабатывали способы устранения недостатков, выявленных во время тестирования, хотя их роль должна была заключаться только в констатации этих недостатков[221]. Заключительный протокол о тестировании перед сдачей-приемкой КБТ "Росомак" (польское название "Патрии") многократно менялся, прежде чем была выработана окончательная версия: это было следствием попытки избежать однозначной позиции при формулировке, действительно ли КБТ отвечает требованиям, заключенным в ТТУ. Это могло также быть вызвано желанием пойти навстречу ожиданиям лиц, отвечавших за выбор финского бронетранспортера, а также сознанием возможных последствий, если КБТ не будет принят на оснащение вооруженных сил РП. На основании в/у заключительного протокола (одобренного ген. Э.Петшиком) было составлен Акт о тестировании перед сдачей-приемкой первых экземпляров  КБТ "Росомак", подписанный директором Департамента политики вооружения МНО ген. Романом Ивашкевичем. Из него следовало, что параметры ТТУ пытались приспособить к характеристикам этого транспортера уже после его принятия на оснащение вооруженных сил РП (31 декабря 2004 г.). Поскольку за несоответствие параметров не может нести ответственность польское МНО, следовало приступить к переговорам по переоценке машины. То, что Польша не выступила с таким предложением, при том, что несоблюдение требуемых соответствующих ТТУ параметров было очевидным, было совершенно непонятным действием и привело к большим финансовым потерям польской стороны.

Профсоюз инженеров и техников (Правление секции польской оборонной промышленности) сообщал Президенту РП, что КБТ "Патрии" был объявлен победителем тендера, несмотря на несоответствие ряда параметров требованиям тендерной спецификации, в частности, касавшихся боевой массы, дальности действия, скорости на плаву и габаритов. Эксперты определили цену предложенной машины как неадекватную. А передачу производства такой важной боевой машины Военного механического завода (ВМЗ) сочли чреватой риском в несколько миллиардов злотых, поскольку ВМЗ не располагает ни необходимыми технологическими условиями, ни исследовательской базой[222]. (Чтобы соблюсти сроки поставок, финская фирма должна производить элементы КБТ, первоначально предназначенные для производства на ВМЗ).

Эта информация доходила до ген. Дукачевского, а несоответствия КБТ были перечислены в заключительном отчете приемочной Комиссии и были известны руководству МНО (данные доходили до начальника III Управления ВИС, начальника 36 Отдела III Управления ВИС, а через них – до начальника ВИС[223]). В октябре 2004 г. ген. Дукачевский написал в письме к министру Земко, что из данных, имеющихся у ВИС, следует, что обвинения, поставленные транспортеру "Росомак" необоснованны[224]. Ранее подобное мнение ген. Дукачевский изложил министру Шмайдзиньскому[225]. Ген. Дукачевский предостерегал также министра НО, что в СМИ появятся очередные сообщения, которые однозначно критически будут оценивать выбор КБТ "Патрии" для оснащения вооруженных сил РП и отрицательную роль в этом деле руководства военного ведомства[226]. Это доказывает, что ВИС имел ПИИ в СМИ и использовали его для охраны интересов руководства МНО в деле КБТ "Росомак"[227].

В очередном письме к министру Земко ген. Дукачевский утверждал, что:

- транспортер AMV фирмы "Patria Vihicles Oy" с точки зрения на самую высокую цену и результаты тестов имеет небольшой шанс выиграть тендер в Португалии, а также не имеет никаких шансов - в Чехии;

- передача сообщения для ПАП, что МНО произвело оптимальный выбор транспортера, преждевременно;

- существенным элементом для предполагаемого процесса внедрения КБТ "Росомак" в оснащение вооруженных сил РП является среди прочего невозможность снабдить транспортер оборудованием согласно подписанному договору – некоторыми системами и приборами польского производства[228].

В письме от 18 марта 2005 г. ген. Дукачевский сообщал мин. Шмайдзиньскому о возможности  принятия КБТ "Росомак" на оснащения вооруженных сил РП с нарушением польского законодательства. С содержанием этого документа ознакомился только мин. Земке, который отнесся критически к содержавшихся в нем замечаниям.

Дополнительными примерами, свидетельствующими о непригодности КБТ "Росомак" для вооруженных сил РП были:

- участие непригодного транспортера на демонстрации в Чехии 16-19 июня 2005 г.[229];

- короткое замыкание в электросети двух КБТ; в процессе их починки в апреле 2005 г. два работника ВМЗ в Силезских Семяновицах получили ожоги.

Информация, переданная ВИС, ни  в малейшей степени не была использована, поскольку не попала ни в дело "S", ни в дело "В". Это может означать, что Отдел контрразведки Сухопутных войск  вообще не переслал этих данных в III Управление ВИС, сочтя их малосущественными в таком важном предприятии. Тем временем полученные ВИС сведения дополнительно подтвердили данные, из которых следовало, что КБТ "Патрия" не отвечал основным параметрам ТТУ. Несмотря на это, транспортер стал победителем тендерной процедуры.

До 2006 г. вооруженные силы РП располагали более, чем 10 КБТ, практически непригодными с точки зрения боевых качеств, поскольку без оснащения транспортеры не поставлялись в оговоренные сроки и в оговоренном количестве, а из рапорта, рекламирующего неисправности и подписанного в октябре 2006 г. командующим 17 ВБЗ ген. бриг. Мирославом Ружаньским, следует, что эти транспортеры имели очень много неустранимых конструктивных дефектов.

ВИС, в качестве органа, обязанного осуществлять контрразведывательную защиту вооруженных сил РП, несли ответственность за тендерную процедуру на КБТ, однако офицеры ВИС практически получали информацию только "официальным путем". Не проводили подтверждения данных, полученных через ПИИ и другие оперативные источники, не производили оценок и не проводили анализа собранных материалов (в том числе и от АВБ). Их устраивали сведения, получаемые с заседаний Тендерной комиссии МНО и из разговоров – в основном, с членами этой комиссии. Непосредственные начальники этих офицеров не требовали от них большего. Нельзя исключить, что эти действия были запланированы.

В итоге: госслужащие – начиная с уровня начальников Отделов ВИС Сухопутных войск, через начальника III Управления ВИС, начальника 36 Отдела вплоть до начальника ВИС – не предпринимали никаких действий, имевших целью нейтрализацию опасности, выступающей при закупке КБТ "Патрии" уже на вступительном этапе этого предприятия, то есть, главным образом, в 2002-03 гг. Упомянутые лица знали о серьезности этой опасности, однако они не хотели вызывать недовольства своего начальства, которое почти с самого начала работы приняло решение о принятии КБТ "Патрии" на оснащения военных частей ВП.

Надзор за следствием Военной жандармерии по делу тендера на КБТ осуществлял плк Эдвард Ярошук (начальник следственного отдела в следственном Управлении  Главной комендатуры Военной жандармерии), который с августа 1988 г. до июня 1989 г. пребывал на обучении в высшей школе КГБ в Москве[230] (другим слушателем этого курса КГБ был плк Эугениуш Лендзён).

После получения очередных сведений из АВБ (в том числе о намерении информировать высшее руководство государства о несоответствующем ТТУ выборе КБТ для оснащения вооруженных сил РП) ген. Дукачевский в качестве начальника ВИС начал опасаться, что сам может понести ответственность за бездействие перед лицом нарушений при тендерной процедуре на КБТ. В связи с этим по его поручению Агентству внутренней безопасности был передан документ, из которого следовало серди прочего, что ВИС также начали получить негативные отзывы. Несмотря на получение информации, свидетельствующей о том, что КБТ "Патрия" не отвечает основным технико-тактическим параметрам, руководство МНО было полно решимости поставить бронетранспортер финского производства на оснащение вооруженных сил РП[231], а КБТ "Патрии" не мог быть выбран без ведома  и согласия руководства МНО. Составляя донесение для министра НО, ген. Дукачевский напомнил министру Шмайдзиньскому, что регулярно передавал ему мнения, выражавшие сомнения и возражения по поводу выбора КБТ. Несмотря на это руководство МНО игнорировало возражения по поводу финского КБТ.

Министр Шмайдзиньский утверждал, что внедрение "Росомака" будет одним из главных успехов руководимого им министерства. С ведома и согласия руководства МНО данное предприятие осуществляли подчиненные ему офицеры во главе с директорами Департамента политики вооружения, Департамента снабжения и командующим Сухопутных войск. В свою очередь, они выполняли порученные им задания (в отношении КБТ "Росомак") через своих подчиненных.

В свете приведенных фактов деятельность следующих лиц квалифицируется в ст. 70 а пар. 1 и 2 Постановления от 9 июня 2006 г. "Вводные предписания к постановлению о Военной контрразведке и Военной разведке, а также к постановлению о функциях служащих Военной контрразведки и Военной разведки": ген.бриг. Марек Дукачевский

В описанный период начальником ВИС были: ген. бриг. Марек Дукачевский.

В ст. 5 пар. 1 Постановления от 14 декабря 1995 г. о должности министра национальной обороны заключено определение, что Военные информационные службы  подчиняются непосредственно в/у министру.   Это предписание выясняется в пар.1 п. 16 распоряжения Совета Министров от 9 июля 1996 г. в конкретном определении области деятельности министра национальной обороны. Оно накладывает на министра национальной обороны обязанность осуществления надзора за деятельностью Военных информационных служб, в том числе в особенности за их оперативно-разведывательной деятельностью. Согласно Постановлению от 9 июля 2003 г. о Военных информационных службах надзор за деятельностью этих служб осуществляет министр национальной обороны, который назначает на служебную должность и освобождает от нее начальника ВИС. В силу ст. 9 пар. 1 этого Постановления начальник ВИС подчиняется непосредственно министру национальной обороны. Министрами национальной обороны в описанный период были: Бронислав Коморовский, Ежи Шмайдзиньский.

Из полученных Верификационной Комиссией данных следует, что до сих пор не было возбуждено уголовное следствие под данному делу по отношению к военнослужащим ВИС, которые не выполнили своих обязанностей, а также не было привлечено к ответственности руководство МНО. В связи с этим Верификационная Комиссия направила в Главную военную прокуратуру уведомление о подозрении в совершении  преступления согласно ст. 304 пар. 2 Уголовно-процессуального кодекса. Кроме того, материалы, полученные Верификационной комиссией, могут быть полезны для уже начатых уголовных расследований.

9. Деятельность ВИС на топливно-энергетическом рынке

В рамках своей деятельности ВИС осуществляли оперативно-разведывательные действия в области топливного хозяйства в подразделениях вооруженных сил[232].

До конца 1990 г. снабжение военных частей горючим осуществлялось централизованным образом[233]. С 1991 г. для приспособления интендантского хозяйства к новым рыночным условиям были начаты работы над "Концепцией реструктуризации Главного интендантства Войска Польского" [234], которая предполагала среди прочего полный переход на непосредственные закупки горючих материалов и масел (гмм) от частных производителей, а также от представительств западных фирм (не обращаясь к посредничеству предприятий внешней торговли, например, к Внешнеторговой организации по импорту и экспорту химической промышленности – ВОИЭХП) – с целью ограничения трат на закупку гмм путем исключения торговых посредников, в том числе ГУН (Главное управление нефтепродуктов). Этот аргумент следовало бы сравнить с ситуацией на топливном рынке СССР, который был основным источником топлива в период коммунизма и главным источником горючего остался до сегодняшнего дня. Изменения, произведенные Генеральным штабом, не привели к независимости ВП от российских поставщиков, а только лишь создали новую структуру посредничества и получения доходов от торговли горючим[235]. До 1990 г. доходы поступали в государственное предприятие "ВОИЭХП", после изменений ими начали пользоваться предприниматели, имевшие контакты с командующими военных округов и гарнизонов, в которых размещались топливные базы, использовавшиеся как смесительные цеха. Однако, самые большие доходы получали российские посредники (напр. компания "J&S"), а также те члены верховного командования, которые осуществляли надзор за этой торговлей (напр., Ромуальд Вага, многолетний начальник логистики Военного флота, а позже – пайщик одной из топливных компаний, брат Яна Ваги, председателя "Кульчик Холдинг", а затем – председателя контрольного совета "Орлена").

Примером такой деятельности была слежка за ситуацией, связанной с договорами, заключенными в 1992-2001 гг. Комендатурой военного порта в Гдыни с гражданскими субъектами с целью перегрузки продуктов и аренды топливной инфраструктуры (PHU "Arion", PUM "Ship Service", "SOG Energy Polska Ltd", "Octan Energy V/L Sernice S.C.", "BMG Petrotrade Poland").

Эти договоры касались способа и условий разгрузки горючих материалов с танкеров, поставлявших их фирмам, арендовавшим топливные склады. Как следует из рапортов контрразведки: "Разгрузки производились с использованием нефтепровода Военного флота, принадлежавшего 35 Складу горючих материалов и масел в Дембогуже. Кроме того, на этом складе топливо перемешивалось с другими продуктами с целью улучшения  химического состава". С танкеров забиралось топливное масло, а в арендовавшиеся резервуары заливалось авиагорючее, которое после перемешивания с этим маслом получало параметры, приближенные к горючему маслу. По-видимому, представители нефтеперегонного завода в Чеховицах придавали этому продукту "качество" (согласно требуемым нормам), подтверждали правильность лабораторных анализов и выражали согласие на его дистрибуцию. Это топливо переливалось далее в железнодорожные цистерны и развозилось к контрагентам (дистрибуторам) в/у нефтеперегонного завода. Во время последней перегрузки, осуществлявшейся на территории, охранявшейся нашими военными частями, к топливному маслу по-видимому, добавлялся краситель, который затруднял различение на глаз топливного масла от горючего. Это сырье развозилось по территории всей Польши" [236].

ВИС, таким образом, полностью ориентировались в том, что офицеры ВП участвовали в этих манипуляциях и использовали для этого военные инфраструктуры. Трудно себе представить, чтобы это выглядело иначе, если одним из главных лиц в этой деятельности был среди прочих ген. Ромуальд Вага. Однако, эти факты скрывались от государственных органов, в том числе от Комиссии Сейма РП по расследованию деятельности "Орлена", которая, например, не получила материалы, свидетельствовавшие о разработке плк Кручковского уже в 1991 г. как лица, подозреваемого в контактах с преступными элементами. Документы этой разработки пропали. Единственный след этих действий - сохранившееся оперативное донесение, направленное начальнику ВИС Б.Изыдорчику в августе 1992 г.[237].

Начальник ВИС ген. Марек Дукачевский в письме от 13 марта 2005 г. заверял премьера Марека Бельку, что ВИС не пользовались помощью лиц, работавших в топливном секторе[238]. Это заявление явно было ложным хотя бы потому, что с октября 2002 г. до 2005 г. заместителем председателя "Орлена" был Анджей Маценович[239], сотрудник ВИС псевдоним "ПАРЫС". Дукачевский прекрасно знал это, но и сам "ПАРЫС" ссылался на знакомство с ним во время разговоров с ведущим его офицером.

В ходе сотрудничества "ПАРЫС" декларировал полную лояльность и готовность к сотрудничеству с военной разведкой, подчеркивая, что он имеет полный доступ ко "всей информации, бывшей темой заседаний правления и контрольного совета". Он также составил обширный отчет о текущих переговорах по делу подготавливаемого контракта с Россией: "Вскоре будут приняты решения, касающиеся источников снабжения "Орлена" вместо одного посредника – фирмы "DGC" [240] - будет несколько, по всей вероятности, пять поставщиков. Это согласовывается с директивами правительства РП, а также с ожиданиями России, которая указывает потенциальных кандидатов, в том числе "Лукойл" и "Юкос". Решения по этому делу будут приняты в течение ближайших дней, поэтому, если мы хотим получить возможность влиять на развитие событий, то необходимо предпринять соответствующие действия как можно быстрее. Это тем более важно, что планируется подписание договоров на последующие пять лет. Упомянутое лицо задало мне вопрос, каковы наши предпочтения в этом направлении..." [241] - фиксировал высказывание Маценовича Вальдемар Жак из бывшего Отдела Y.

Как видно, "ПАРЫС" не только передавал информацию, но и был готов предпринять указанные ВИС действия в отношении "Орлена", несмотря на свои обязательства по отношению к акционерам и правительству РП, которое он представлял в правлении. "ПАРЫС" декларировал также готовность "в случае необходимости разместить кого-нибудь в структурах фирмы". Он раскритиковал других сотрудников военной разведки и сообщил о размещении в фирме значительного количества "своих людей" УОГ: "есть в "Орлене" люди ВИС, которые забыли о цели, к которой они должны стремиться" (среди них он назвал фамилию Праксмайер[242]). Во время встречи "ПАРЫС" сообщил о своем знакомстве с ген. Дукачевским. Подводя итоги этой встречи, плк Жак подчеркнул ценность "ПАРЫСА": "В недалеком будущем можно ожидать интереса к "Орлену" со стороны русских, которые после неудачной попытки захвата Гданьского нефтеочистительного завода будут стремиться войти на польский топливный рынок путем участия в ПКН "Орлен" " [243].

Делом "Парыса" занялись также плк Роман Карась (Отдел Y) и плк Кшиштоф Лада (также Отдел Y). Последний, будучи уже начальником операции III Управления, принял решение, что "при дальнейших контактах следует:

-        установить разведывательные  возможности "Парыса" в настоящее время и эффективно их использовать;

-        активизировать этого сотрудника;

-        разработать базу сотрудничества, а также последовательно разрабатывать этого сотрудника".

2 декабря 2003 г., во время следующей, известной по материалам папки, встречи, которую провел мр Кшиштоф Ренгель из II Управления, а утвердил Кшиштоф Сурдык, начальник II Управления, участники сосредоточились на характеристике Кшиштофа Клузека – второго заместителя председателя "Орлена". По-видимому, это было связано с состоявшейся ранее встречей Клузека и ген. Дукачевского, во время которой Клузек предложил генералу свое сотрудничество[244]. Ренгель подчеркнул, что как дело Клузека, так и оценка роли АВБ в "Орлене" представляются для разведки очень важными делами. "ПАРЫС" весьма обширно и доброжелательно охарактеризовал Кшиштофа Клузека как человека честного, добросовестно борющегося с злоупотреблениями в "Орлене". При этом он сослался на положительное мнение ген. Петелицкого о Клузеке, а также указал, что Клузек отверг предложение взятки на сумму 1 млн 200 тыс. злотых. Маценович сообщил также, что между "Орленом" и АВБ "существует соглашение в рамках которого в штате фирмы работают 23 указанных лица. (...) Они занимают должности, дающие им доступ к информации, необходимой их материнскому учреждению". С запиской о встрече ознакомились плк Марек Шленк и плк Роман Карась из II Управления, при этом последний написал: "Предлагаю проследить за ситуацией в оговоренном деле – решение начальника II Управления от 10.12.03". (Офицером II Управления Генерального штаба был также председатель правления фирмы " ВОИЭХП " Здзислав Монкевич, стремившийся втянуть подчиненные ему фирмы в торговлю нефтью в Россией. Дукачевский должен был знать о его связях с военными службами)

ВИС и российская экспансия

По крайней мере с октября 2003 г. стремление России овладеть польским энергетическим сектором было прекрасно известно контрразведке ВИС[245]. Такая информация была получена из Краковского отдела ВИС в процессе осуществления оперативно-разведывательных действий. Тогда было установлено, что фирма "Х" из Познани, принадлежавшая гражданину Украины А.В.[246], проделала в мае 2002 г. для российской фирмы "Q"   из Москвы (принадлежавшей бывшему начальнику КГБ ген. Ф.Ю.Бондаренко, псевдоним "Малый Кремль") экономический анализ Гданьского нефтеперегонного завода перед его приватизацией, с учетом разных аспектов перехода этого завода в его собственность через топливные консорциумы, происходящие из стран б. СССР.

Полученные документы показывают, что россияне планируют довести польский  энергетический сектор до банкротства с целью овладения им. Анализ содержал перспективные и стратегические планы деятельности на территории Польши после ее вступления в ЕС[247]. В проектах вражеского овладения энергетическим сектором А.В. говорит о "возможности «действий», то есть .непосредственного обращения к министру экономики г-ну Яцеку Пехоте, к министру финансов г-ну В.Качмареку; к министру инфраструктуры и заместителю Премьера Мареку Полю, а также, разумеется, к самому Премьеру (согласно с вступительным соглашением с г-ном А.Жуковским, Париж, группа "Merli, Linch i Glace International Inc." Были проведены переговоры с вышеуказанными о перенесении на более позднее время решения о том, кому продать контрольный пакет Нефтеперегонного завода – В.Аликперову или А.Ходорковскому, ожидаем Ваших [то есть, Ф.Ю.Бондаренко – прим. КВ] инструкций)"[248].

Полная документация этого дела была передана начальнику командования Сухопутными войсками плк Еремию Скварцу, и далее – начальнику III Управления ВИС К.Клосиньскому. Прошло более года, пока информация – полученная и переданная в октябре 2003 г. – была замечена в Варшаве в декабре 2004 г. Плк Клосиньский не представил письменного донесения начальнику ВИС ген. Дукачевскому, а сделал это только устно – и  совместно они постановили сообщить об этом деле Комиссии по делу спецслужб и Премьеру. Неизвестно, почему Комиссия была информирована не в рамках отчета начальника ВИС, а лишь две недели спустя, особым письмом, которого, впрочем, никто в Комиссии  не читал. ВИС не передали также этой информации Комиссии Сейма по делу "Орлена"[249], а письмо Премьеру было лишено главных приложений с информацией. Были предприняты действия для тщательной блокировки дальнейшего поступления информации. Начальник командования Сухопутными войсками по инициативе плк Клосиньского дал Краковскому подразделению  распоряжение прекратить ведение оперативного дела, в рамках которого была получена информация о намерениях доведения польского энергетического сектора до банкротства. Руководство ВИС сочло, что информатор находится под влиянием российских служб. Было приказано также прекратить сотрудничество, оборвать контакты и предпринять разработку бывшего сотрудника в качестве главного фигуранта[250].

В свою очередь ген. Дукачевский счел в декабре 2005 г., что имеющиеся сведения на тему угрозы экономическим интересам государства не входят в его компетенцию, и сообщил премьеру Бельке, что "полный комплект материалов" он передал АВБ. Из существующей документации известно наверняка только то, что эти материалы были переданы представительству АВБ в Кракове. Одновременно те же самые материалы была посланы председателю Комиссии по делам спецслужб – депутату Анджею Гжесику. Анализ А.В., выполненный для бывшего начальника КГБ, не был, однако, представлен следственной комиссии по делам ПКН "Орлен", которая их никогда не получила, хотя многократно требовала представления полной информации[251]. Остается только выяснить, каким образом было организовано сокрытие этой информации. Мы знаем, что плк Клосиньский, подготавливая ген. Дукачевскому тезисы для выступления во время совещания в МНО, включил в них сообщение о российских материалах. Он писал, что эти документы были переданы депутату Грушке из Комиссии по делам "Орлена", однако депутат не получил этих материалов. Поражает то, что имея такие ключевые для безопасности Польши сведения, ВИС не предприняли попытки их проверить, найти дополнительные источники и проконтролировать существующие, сопоставить эти сведения с другими. Напротив, было сделано все, чтобы эту информацию заблокировать и чтобы охранять российские интересы. ВИС не проверяли и верифицировали полученной информации, угрожающей безопасности страны, а лицо, передавшее важную информацию, рассматривалось как враг.

Активность русских не закончилась на разработке и внедрении плана овладения Гданьским нефтезаводом. В 2006 г. Россия начала сбор информации, касавшейся польской добычи каменного и бурого угля, чтобы внедрить план овладения 12 стратегическими шахтами[252].

В свою очередь важная информация на тему немецких планов исключения Польши из мирового рынка каменного и бурого угля находится в документах работы сотрудника 22 Отдела псевдоним "В" (его вел мр Гжегож Собецкий). Из них следует, что скрытая от органов государственной власти важная информация была родом действий, широко распространенным и одобрявшимся в ВИС[253]. Вышеупомянутый сотрудник, служивший в одном из польских банков, в 2002 г. передал своему ведущему офицеру документ, касавшийся прогноза емкости рынка каменного угля до 2010 г. Этот рапорт, состоявший из нескольких сот страниц, представлял прогнозы экспертов о потребностях в каменном угле, опиравшиеся на исследования расхода угля в предыдущие годы и предполагаемого расхода, определенного на основании макроэкономических сценариев экономического роста. Он представлял также альтернативные источники энергии и перспективы их использования в народном хозяйстве. В нем оговаривались польза и угроза для окружающей среды, вызванные возможным переходом народного хозяйства на другие источники энергии. Во второй части рапорта были представлены в числе прочего перспективы развития коксовой промышленности и положение нескольких самых крупных потребителей энергии (теплоэнергетических предприятий и тяжелой промышленности, производства сахара и цемента).

В отчете рассматривались стратегические отрасли польской экономики, а также  немецкие планы, касавшиеся исключения Польши из этого рынка, так что "В" правильно указал на целесообразность ознакомления с этим материалом руководства ведомств, занимающихся народным хозяйством[254]. Эти материалы, однако, никогда не были переданы соответствующим государственным органам. В 2002 г. по предложению пплк Томаша Корпака они были посланы в III Управление ВИС, а в 2006 г. тот же офицер отослал их назад во II Управление, не приняв никаких мер. И только в 2006 г. была составлена первая записка по этому делу.

Из папки работы сотрудника "В" кроме того следует, что в/у документ был подготовлен группой экспертов, созданной иностранной консалтинговой фирмой по поручению одного из банков. В состав этой группы входили служащие польских министерств, выкрадывавшие секретную информацию, которую потом продавали консалтинговым фирмам. Эти действия квалифицируются как преступление по передаче информации лицу, не имеющему на нее права, и притом информации, представлявшей собой служебный секрет или информации, полученной в связи с выполнением служебных обязанностей, раскрытие которой может причинить вред интересам, охраняемым на законном основании. ВИС не передали этой информации правоохранительным органам, создав возможность для продолжения манипуляций, наносящих вред безопасности РП. В документах сотрудника нет сведений о том, что была предпринята какая-либо попытка установить личный состав "группы экспертов".

Как в случае попытки овладения польским топливным сектором Россией, так и в описанной ситуации существует угроза, что этот рапорт являлся вступительным шагом для аналогичных действий немецкой стороны по отношению к польскому рынку каменного угля. Отсутствие действий со стороны Польши по этому делу не только создало энергетическую угрозу для Польши, но и дало возможность иностранным субъектам провести анализ стратегических секторов нашей экономики (теплоэнергетические предприятия, тяжелая промышленность, производство сахара и цемента). Учитывая тот факт, что эти промышленные предприятия базируют свое производство на использовании каменного угля, эти данные позволяют с большой дозой вероятности предвидеть их финансовое состояние на протяжении ближайших лет. Располагая данными такого анализа, иностранные инвесторы имеют возможность управлять отдельными отраслями польского хозяйства.